Надуманная уголовка? О чем стало известно на суде экс-заммэра Ставрополя

Что нарушил?

На этой неделе состоялись очередные слушания свидетелей обвинения по уголовному делу Ивана Скорнякова — бывшего заместителя главы администрации города Ставрополя и руководителя комитета городского хозяйства. Согласно обвинению, Скорняков подписывал документы для оплаты работ до прохождения экспертизы по трём спорным объектам благоустройства — скверу Декабристов, подпорной стене на улице Серова и Российскому проспекту — проведение экспертизы было необязательным.

Судя по вопросам, которые поднимает на заседаниях прокуратура, Скорняков подписывал акты формы КС-2 до окончания работ и не проводил экспертизу, которую заказчик по благоустройству обязан проводить согласно статьи 94 «Особенности исполнения контракта» Федерального закона N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

«Для проверки предоставленных поставщиком (подрядчиком, исполнителем) результатов, предусмотренных контрактом, в части их соответствия условиям контракта заказчик обязан провести экспертизу. Экспертиза результатов, предусмотренных контрактом, может проводиться заказчиком своими силами или к ее проведению могут привлекаться эксперты, экспертные организации на основании контрактов, заключенных в соответствии с настоящим Федеральным законом», — гласит один из пунктов статьи.

Подписывал КС-2?

На этой неделе суд допросил нового свидетеля обвинения Армана Мирзаева, который работает директором ООО «Спецуправление дорожных работ» (прим. далее ООО «СУДР»). Эта организация является подрядчиком по одному из спорных объектов, а именно участка проспекта Российского.

Сам свидетель присутствовал на процессе со своим адвокатом.

Мирзаев рассказал, что организация существует порядка 90 лет, и 40 из них он в ней работает.

По его словам, контракт выполнен в полном объеме и соответствующем качестве. За этим следили технический надзор, авторский надзор, контроль со стороны руководства «СУДР» и руководства КГХ, а также он упомянут персональную ответственность каждого сотрудника.

Производитель сдает работы техническому надзору, который проверяет и качественные показатели, и количественные. По итогам этой проверки подписывается акт КС-2 — акт о приемке выполненных работ. Подписывается он подрядчиком и надзорщиком. Подписи заказчика, то есть Скорнякова, там и не должно было быть.

По признанию подрядчика, изменения в документацию вносились, но все они отражены в рабочей документации и в смете. И на основе этих изменений вносились правки проектно-сметную документацию. В итоге, КС-2 соответствует проектно-сметной документации.

По его словам, промежуточная сдача происходила примерно раз в месяц. И там также подписывались КС-2 и КС-3 (справка о стоимости выполненных работ и затрат). После сдачи и подписания работ, в течении 2-3 недель происходил расчет по сданным работам.

Проводил экспертизу?

Также Мирзаев пояснил, что технический и авторский надзор проводятся по ходу выполнения работ. Какой-то финальной экспертизы по окончанию не проводилось и не должно проводится.

«Как она должна проводится? Сверху посмотреть? Все работы внизу!», — посетовал он, ссылаясь на то, что все этапы работ в финале, по сути недоступны для обзора и покрыты верхним слоем дорожного покрытия.

Правда как-то документарно подтвердить свои слова об отсутствии необходимости проведения финальной экспертизы не смог, только обратил внимание на свой опыт в данной деятельности.

Но заверил, что все испытания, лабораторные проверки были выполнены в полном объеме. В подтверждение своих слов, он принес в суд целую пачку оригиналов бумаг. Он обратил внимание, что за подписи на этих документах надзорщики несут персональную уголовную ответственность.

Он заметил, что все эти документы подтверждают, что работы были выполнены полностью и даже чуть лучше (прим. например, слой покрытия вместо 19 сантиметров был 19,2), а заключения экспертов это подтверждают. И он готов передать все эти документы суду. Однако суд отложил решение по данному ходатайству по просьбе прокурора, чтобы у того было время изучить бумаги.

«Надуманная уголовка»

Кроме того, Мирзаев признался, что по этому же объекту и на него возбудили уголовное дело.

«Два года назад по надуманному поводу против меня возбудили уголовное дело, просто сидя в кабинете и не выходя на объект. Сделали одну экспертизу — не понравились, вторую — не понравилось. Последняя экспертиза проводилась якобы в феврале прошлого года, а вырубки (прим. для забора проб покрытия) делались в сентябре–октябре. Получается экспертиза делалась раньше, чем вырубки», — отметил свидетель.

Он обратил внимание, что заборы материала должны проводиться в присутствии подрядчика, заказчика и надзоров. Но по факту эти пробы брали самостоятельно, а работников объекта просили не мешать.

Кроме того, он заявил, что забор материалов был сделан «безграмотно», слишком маленькая площадь (прим. лунки около 10 сантиметров), а например для определения количества щебня (прим. его обвиняют в том, что он использовал меньше щебня, чем было прописано в контракте) должны были делать вырубку гораздо большей площади, да и самих вырубок должно было быть больше. Таким образом, такие проверки нарушают ГОСТы, по мнению свидетеля.

Перепроверка фактов

В конце основного допроса, прокурор настоял на оглашении показаний данных свидетелем на стадии предварительного следствия.

Дело в том, что в них он говорил об обязательности подписи руководителя КГХ, то есть Скорнякова, на актах КС-2. В тексте показаний также четко сообщается, что Скорняков эти самые акты подписывал.