Глава Северной Осетии совместил строительство дороги к храму с дорогой к коттеджу

Главный проект года

В сентябре официальные СМИ сообщили о крупном дорожном проекте в Северной Осетии. Власти Республики вознамерились отремонтировать асфальтированную дорогу к одной из важнейших достопримечательностей региона — православному Аланскому храму, самому высокогорному в России.

«Ремонтируемая дорога ведет к одному из живописных ущелий Северной Осетии — Куртатинскому. Там находятся достопримечательности, которые привлекают туристов со всего мира. Среди них — Аланский Успенский православный мужской монастырь, самый высокогорный на территории России», — торжественно сообщали официальные СМИ.

Но если отбросить комплиментарный пафос, к проекту немало вопросов: от того, зачем понадобилось ремонтировать и без того приемлемый асфальт, до целого списка совпадений, указывающих на коррупцию и злоупотребление должностными полномочиями.

Совпадения? Вряд ли

Статусный проект стоимостью 76 миллионов рублей не вызвал ажиотажа среди местных дорожных компаний. На аукцион заявился всего один участник, поэтому торги признали несостоявшимися. А чтобы не срывать собственные планы по ремонту дороги, согласно процедуре, властям «пришлось» заключить договор с единственным заявившимся участником. Отсюда начинается череда занятных совпадений.

Ремонтом будет заниматься местная компания, работающая по ту сторону Цейского заказника. Контракт заключен с компанией ООО «Главдорстрой». Фирма аффилирована с бывшим государственным предприятием «Алагирское ДРСУ» (дорожно-ремонтное строительное управление). Руководитель фирмы-победителя — депутат собрания Алагирского городского поселения Асланбек Цогоев. Он же является бенефициаром Алагирского ДРСУ.

Другое совпадение привело нас в село Гусыра, в 13 километрах от начала участка, который планируют отремонтировать на Фиагдонской трассе в Куртатинском ущелье. Здесь находится участок, который на правах долгосрочной аренды принадлежит семье главы республики Вячеслава Битарова. Проселочная дорога к этому участку действительно требует ремонта, как и мост через реку.

Интересно, что в тендере предусмотрен ремонт только одного примыкающего к дороге участка. Его координаты в документах закупки не указаны, но объемы работ приблизительно совпадают с участком, который соединяет землю Битаровых с основной автодорогой. Земля Битаровых находится в 200 метрах от трассы, а единственная примыкающая дорога, подлежащая ремонту — длиной около 150 метров.

Участок расположен на землях лесного фонда. Это территория Северо-Осетинского государственного опытного охотничьего хозяйства, которое находится в федеральной собственности. Территория, вероятно, закрыта для посторонних, на въезде дежурят люди в камуфляже. Комиссия Минприроды Северной Осетии проверяла этот объект в октябре 2018 года, проверку встречал лично сын руководителя республики Зелимхан Битаров.

Построенные здесь дома, которые видны на космоснимке Google Maps, занимают площадку, очищенную от леса. Так что планы Битарова наносят урон не только бюджету республики, но и природе уникальных мест вблизи Цейского государственного заказника.

Что происходит на месте будущего ремонта

Здесь между селом Дзуарикау и Успенским монастырем 28 километров асфальтированной дороги. Состояние асфальта не идеальное: встречаются выбоины, продавленные участки, не первой свежести ямочный ремонт.

Вдоль дороги протекает Фиагдон — мелководная речушка, которая несет талые воды в Терек. Весной она становится опасной. Когда тает горный снег, русло переполняется. Река выходит из берегов практически ежегодно, как рассказывают местные жители, затапливает дорогу и жилые дома.

Самое мощное за последнее время наводнение случалось в начале 2000-х. По воспоминаниям местных жителей, вода поднялась настолько, что асфальт смыло даже там, где русло больше чем на 10 метров от уровня дороги уходит в ущелье.

Из-за ежегодной опасности паводка села вдоль Фиагдонской трассы пустеют. На подъезде к аулу Гусыра слышна работа бензопилы. Дома здесь отапливаются дровяными печами. Однако вдоль трассы протянуты линии электропередач.

Места эти заброшены. Почти во всем ущелье нет никакой связи, хотя в самом центре села стоит пустая вышка базовой станции.

Село почти опустело, жилых домов очень мало, потому что работать здесь совершенно негде. Последние местные жители выживают благодаря огородам. А владельцы турбаз работу местным не предлагают, привозят своих рабочих.

Поэтому ландшафт застройки — в основном заброшенные старые дома и не законсервированные постройки на территории баз отдыха. Большинство из них выставлено на продажу.

Ближайший аул Горный Карца, который находится за селом Гусыра примерно в 5 километрах, заселен рабочими.

По словам местных жителей, самые дорогие объекты находятся на подъездах к монастырю. Туристическая активность сохраняется только в районе Аланского Успенского монастыря, который расположен вверх по течению Фегдона.

«В Фегдоне, там понастроили. Там вся блатота. Это километров 12 отсюда. Недалеко от поселка там монастырь. Там наш осетинский Куршавель», — рассказал один из жителей Гусыра.

Основное строительство, по словам местных жителей, находится в районе Аланского Успенского монастыря. Он остался единственным привлекательным для туристов местом, там находятся постройки старинных горных селений.

Бедность на пороге

Впечатление заброшенности в Северной Осетии не покидает вас не только в таких далеких аулах. Бедность региона отчетливо видна, как только вы въезжаете в столицу республики Владикавказ. Нищета и неустроенность встречают гостей сразу по приезду в город на автостанции №1. Сейчас здание ремонтируют, но здесь еще осталась старая разбитая плитка, которая висела в таком состоянии много лет.

В первозданном виде сохранился старый разрушенный асфальт вокруг автостанции — местами покрытие полностью разрушено, а оставшийся асфальт изрезан трещинами.

Внутри здание похоже на музей постперестроечного периода, где все как 30-40 лет назад, только покрыто пылью и ржавчиной. С высоких потолков свисают старые жестяные люстры — до них, видимо, просто не придумали как добраться, чтобы почистить от пыли.

Адекватную транспортно-пешеходную систему в городе тоже, видимо, еще не придумали. За дверями автостанции вас встречает неразмеченная парковка с двумя неочевидными выходами — прямо напротив выхода зияет старая автобусная остановка, и еще один тесный проход где-то в углу между пыльными стеклянными магазинами.

Здесь же образуются длинные пробки. Водители жалуются, что основная причина заторов по всему городу — многотонные неповоротливые фуры, которые ездят даже по центральным улицам, очень замедляют автомобильные потоки.

Отдельная беда — бурный Терек, рассекающий город с севера на юг. Мосты, соединяющие две половины города, в ужасном состоянии. Бетонная отделка давно отсырела, покрылась белым налетом, под которым опоры мостов медленно разрушаются.

В похожем состоянии здания в стиле советского конструктивизма, отделанные аутентичным орнаментом, мозаикой, жестяными барельефами. На общем фоне заброшенности и запустения, под слоем грязи все это больше похоже на архитектурные излишества.

Регион-вотчина

Северная Осетия остается одним из самых безработных регионов в стране. Уровень безработицы в республике превышает 11%. По уровню доходов населения Северная Осетия занимает 56 место, здесь за чертой бедности более 14% местных жителей.

Внешним запустением и провалами в социальной политике последние 3 года руководит глава Северной Осетии Вячеслав Битаров. Он удачно для себя совмещает госслужбу и бизнес. Группа предприятий «Бавария», которой он раньше владел, перешла одному из его сыновей Зелимхану Битарову. С приходом во власть Битарова-старшего бывшие его компании внезапно стали наращивать прибыль.

Рост показывает одна из дочерних компаний «Баварии» фирма ООО «Фат-Агро». Если в 2014 году предприятие выручило более 450 млн рублей, то в 2016 году, когда Битаров занял новый пост, этот показатель превысил 1 миллиард рублей.

Битаров занимает седьмое место в рейтинге самых богатых глав субъектов РФ. Его политический рейтинг на прямо противоположных позициях — в рейтинге доверия к губернаторам он находится на 82 месте из 85.

Битарову сложно уживаться с местными элитами. Одним из примеров является история Вадима Чальдиева, всемирно известного оперного певца. Он отказался от звания заслуженного артиста Северной Осетии из-за разногласий с Битаровым. По словам Чальдиева, с тех пор его телефон прослушивается, а правоохранительные органы установили за ним слежку.

Кроме самого Битарова, в скандалах фигурируют и его сыновья. Старший сын Битарова Зелимхан стал участником скандала, когда в историческом центре Владикавказа он приступил к строительству напоминающего торговый комплекс объекта. По документам этот объект должен был стать двухэтажным жилым домом. Несмотря на возникший скандал, который временно приостановил постройку объекта, рядом с ним стоит информационный щит. Этот щит указывает на то, что здесь все же построят 4-этажный торговый центр.

Клановая экономика, сложившаяся в Северной Осетии, по мнению экспертов, базируется на поглощении федеральных дотация. Извращается отношение чиновников к финансированию из центра.

«Беда в том, что в республиках федеральные дотации стали существенной частью бюджета. Следовательно, деньги воспринимаются как манна небесная, а это очень сильно меняет к ним отношение: “Зачем это все вкапывать в дороги, когда можно положить в карман?”», — считает политолог, директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Клановая экономика, по мнению экспертов, создает очевидные социальные проблемы. Природа кланов такова, что они отодвигают на второй план решение социальных проблем, которые в конкурентной среде являются важным инструментом наращивания политического влияния, отметил собеседник агентства.

«Здесь элитные кланы кровные. Это не группа товарищей, помогающих друг другу сделать карьеру, а группа родственников. Поэтому все экономические связи идут по родственному принципу… Создается ситуация, когда нет надобности решать социальные проблемы. Просто это перестает быть ключевой задачей — члены твоего клана и так довольны, а члены остальных кланов тобой довольны не будут все равно. А ключевая задача — увеличение богатства и влияния своего клана», — считает политолог, директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Например, безработица — одно из неминуемых последствий клановой системы, когда все, от правящей верхушки до рядовых граждан, живут по принципу поддержки родственников.

Судить о влиятельности кланов в регионе, по мнению Журавлева, можно по уровню развития промышленности. «Промышленность не нужна клановой экономике. Она не мешает, но и не помогает», — отметил собеседник агентства.

По этому показателю Северная Осетия тоже остается в хвосте рейтингов. В прошлом году объемы промышленного производства в республике сократились почти на 9%, регион опустился на предпоследнее место в рейтинге индекса промпроизводства. Хуже дела обстоят только в Карачаево-Черкесии.