Выбросили калеку: сотрудник УФСИН Ставрополья лишился компенсации после травмы

Служебно-спортивная травма

Жителю Георгиевского округа Евгению Манакову 36 лет. Он женат и воспитывает троих детей. С 2018 года мужчина работает в органах Федеральной службы исполнения наказаний. На здоровье никогда не жаловался. При приеме на работу в исправительную колонию № 4 в станице Александрийской результаты прохождения Военно-врачебной комиссии в Ставрополе были безупречными — хоть в космос отправляй.

На службе Евгения ценило начальство и уважали коллеги. Манаков, который с детства любит футбол, выступал за спортивную команду ИК-4 по мини-футболу, ездил на соревнования. В очередной раз на ведомственные состязания его командировали 20 марта 2019 года. В тот день в Пятигорске на стадионе «Сельмаш» команда Евгения играла матч с командой ИК-8.

Все шло как обычно. Но в один из игровых моментов Евгений вышел один на один с вратарем. Голкипер, защищая ворота, бросился вперед — оба игрока упали. Вратарь всем весом рухнул на правую ногу Евгения. Падение было крайне неудачным. Мужчина почувствовал острую боль в правой ноге. Игру пришлось остановить. Вызвали «скорую».

В Пятигорской городской больнице Манакова прооперировали. Диагноз — закрытый травматический задненижний вывих правого бедра. Последовало долгое лечение и реабилитация.

Это время жена Евгения Татьяна вспоминает с ужасом. Когда его выписали из больницы, оказалось, что у мужа начались осложнения.

«По выписке из больницы он находился на лечении у врача-травматолога Георгиевской ЦРБ, где ему диагностировали осложнение, полученное в результате вывиха правого бедра „Посттравматическая компрессионная нейропатия седалищного нерва справа“. По причине этой травмы и заболевания он практически не опирался на правую ногу, его направили в Ставрополь на освидетельствование на пригодность к несению службы. Там вынесли решение, что якобы он заболел „неизвестным“ заболеванием, которое привело к такому осложнению. То есть травма никакого отношения к этому не имела. И его уволили по статье о заболевании. Уволили его в декабре 2020 года», — рассказывает Татьяна Манакова.

Семья с тремя детьми осталась практически без кормильца и средств к существованию. Евгений решил, что, поскольку травма была получена во время служебной командировки, он сможет получить компенсацию по федеральному закону о социальных гарантиях. Но все оказалось не так просто.

Спорные выводы

Чтобы подтвердить, что сотрудник получил травму и последующее осложнение на службе, нужно пройти военно-врачебную комиссию (ВВК). Евгения Манакова в 2019 году направляли на ВВК в медсанчасть в Ставрополе. Ездить из Георгиевска в краевой центр пришлось несколько раз, при том, что Евгений едва ходил и его постоянно мучили сильные боли в правой ноге. Обследовали его члены ВВК — начальник Медсанчасти № 26 Игорь Щербаков, врач-невролог Екатерина Федоренко, врач Сергей Григорьев и другие.

Наконец, комиссия вынесла решение: травма действительно получена на службе, но вот осложнение в виде компрессионной нейропатии никак не связано с травмой. На основании этих выводов Манакову присвоили категорию годности «В» — ограниченно годен к военной службе, заболевание получено в период военной службы. А значит, ни на какие компенсации и социальную помощь он рассчитывать не может.

Мужчина был ошарашен, ведь врачи в гражданской больнице ему четко сказали: потеря чувствительности правой ноги, грубое нарушение опорной функции и постоянные боли — это прямое следствие травмы, полученной во время злополучного футбольного матча! Но эксперты ВВК были непреклонны.

Тогда жена Манакова написала обращение к руководителю управления ФСИН по Ставропольскому краю Анзору Ирисханову с просьбой разобраться в ситуации. По словам Татьяны, ее мужа просто использовали и выбросили, когда он перестал быть полезным.

«Как такие люди, которые на своих дверях пишут, что они врачи-эксперты, не могут отличить травму от заболевания? Как врач-невролог не знает, что заболевание поражает конечности парно, по две или четыре сразу? Как дают оценку травме с умеренной функцией и пишут, что он передвигается на костылях? Почему считают, что сотрудника, ставшего калекой, можно выкинуть на улицу?», — писала Татьяна Манакова руководителю службы.

В ответ она получила сухую отписку за подписью заместителя начальника краевого УФСИН Армена Егияна.

«Соответствие заключения ВВК действующим правовым регламентирующим документам по военно-врачебной экспертизе подтверждено и не было поставлено под сомнение вышестоящей Центральной военно-врачебной комиссией. Изложенное в вашем обращении мнение не является основанием для пересмотра заключения ВВК», — говорится в ответе ведомства.

Тогда Манаковы решили идти в суд.

Посттравматический синдром

В феврале 2020 года Манаков подал гражданский иск о признании недействительным заключения военно-врачебной комиссии Медсанчасти № 26 ФСИН России.

«Манаков категорически не согласен с заключением по итогам работы ВВК, поскольку установленные обстоятельства не соответствуют фактически обстоятельствам и препятствуют реализации права на возмещение вреда, причиненного в связи с исполнением служебных обязанностей. В действительности Манаков должен быть освидетельствован по категории „Д“ или „В“ — не годен к военной службе вследствие военной травмы», — говорится в исковом заявлении.

УФСИН тут же прислало отзыв на иск Манакова, в которым назвал его притязания незаконными. Юристы ведомства сделали упор на то, что врачи якобы не нашли причинно-следственной связи между футбольной травмой Евгения и последующим осложнением в виде нейропатии и потери работоспособности.

«Прямая причинная связь между получением травмы — вывиха правого бедра и заболеванием нейропатией правого седалищного нерва, установленным в амбулаторный период лечения, не прослеживается», — говорится в отзыве УФСИН.

При этом, по мнению ведомства, прямой связи между травмой и заболеванием нет просто потому, что не установлена точная дата начала заболевания.

«Так, 11 июля 2019 года, спустя 114 дней после вывиха правого бедра, неврологом Георгиевской районной поликлиники впервые выставлен клинический диагноз „Посттравматическая невропатия…“ без конкретного указания даты повреждения периферического нерва и характера повреждения. Уточнение характера компрессионной невропатии как „посттравматическая“ также необоснованно и не находится в прямой причинно-следственной связи», — говорится в заключении.

Более того, оказывается, причинно-следственная связь между травмой и последующей болезнью устанавливается на основании справки, по мнению врача-эксперта Врио ВВК Григорьева, выданной руководителем учреждения, в котором работает пострадавший сотрудник. И именно на служебную проверку, проведенную ИК-4, опирается врач-эксперт. Хотя служебная проверка подтверждает только факт получения травмы в служебное время. Такую справку и дал начальник ИК-4. И в ней говорится, что Манаков действительно получил травму на футбольном матче за команду учреждения. При этом, естественно, в этом заключении нет и слова о том, что у него впоследствии развилось тяжелое осложнение. А значит, по мнению УФСИН Ставрополя, никакого осложнения вследствие травмы не было.

Странные выводы юристов УФСИН не убедили и Октябрьский районный суд Ставрополя, который рассматривал иск. В мае 2021 года судья полностью удовлетворил иск Манакова. Как рассказывает Татьяна, незадолго до вынесения решения она разговаривала с заместителем начальника УФСИН Сергеем Краснослободцевым. Он якобы обещал семье больше не препятствовать получению нужной категории для Евгения. Но полковник своего слова не сдержал.

«Мы разговаривали с заместителем Краснослободцевым, который нам обещал, что они не будут подавать апелляцию. Мол, парень два года с травмой, молодой, ему 36 лет, трое детей… А 23 июня на наш адрес приходит апелляционная жалоба. Военно-врачебная комиссия подала апелляцию», — рассказывает Татьяна.

Сейчас Манаковы дожидаются рассмотрения апелляционной жалобы. Они снова вынуждены тратить немалые деньги на адвоката и снова находятся в подвешенном состоянии. Будущее некогда здорового, полного надежд мужчины и его большой семьи снова оказалось под вопросом — по воле нескольких экспертов и бывшего начальства Управления ФСИН Ставрополя, которому он в своем нынешнем состоянии оказался не нужен.