На одной ноге и с чемоданами. За что медик судится с Соцфондом на Ставрополье
Как иронично в беседе с NewsTracker заметит мама Алины Афанасиади, они всегда думали, что у термина «страхование» синоним «надежда», «уверенность, что в случае беды государство тебя не бросит». Однако 11 марта 2021 года показало несостоятельность данной теории, выведя во главу угла слово «страх». По словам Алины, ей до сих пор снится пьяный лихач, сбивающий ее возле машины скорой помощи. Это был первый рабочий день молодого фельдшера, которая спешила на вызов к ребенку, разделивший ее жизнь на «до» и «после».
О том, как было «до» Алина вспоминать не любит, чтобы не бередить душу. А вот «после» у нее ассоциируется с горьким разочарованием от того, как на Ставрополье отлажена система реабилитации инвалидов.
Вот вам ванночка и до свидания?
«Здоровым ты думаешь, что если с тобой что-то случится, государство позаботится о тебе, все по полочкам разложит, куда и зачем обращаться, на что можно претендовать. Однако в реальности ничего не происходит. Банальный пример, после ампутации ноги я так и не дождалась консультации с психологом. Мне сказали, что бесплатных специалистов нет, но могут посоветовать психолога на коммерческой основе», — рассказывает медик, как впервые столкнулась с изнанкой жизни человека с инвалидностью.
И с тех пор неприятные сюрпризы сыплются на девушку как из рога изобилия. Взять тот же протез, который семье пришлось выбивать с боем. По словам мамы девушки, пока не было доказано, что травма была получена Алиной на производстве, изначально в МСЭ из техсредств реабилитации ей выписали лишь ванночку для подмывания. Но после освещения ситуации в СМИ, дорогостоящий модульный протез бедра с микропроцессорным управлением все же ей был выдан. Но есть нюансы.
«Однажды он вышел из строя, после чего я подала заявку в ставропольский филиал Фонда социального и пенсионного страхования на ремонт, но мне отказали. Объяснили это тем, что он как бы завис в воздухе из-за двух разных программ реабилитации. Изначально я получала его по ИПРА, а на момент поломки для меня уже была разработана программа реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве (в дальнейшем — ПРП). По ПРП ремонт протеза не предусмотрен, а по ИПРА они уже не могут его ремонтировать, так как я к ним не отношусь», — вспоминает Алина, как три месяца чиновниками игнорировались ее просьбы.
В том числе и касающиеся увеличения количества силиконовых лайнеров к протезу. Если говорить проще, это «присоски», которые помогают протезу держаться на ноге. Производитель указывает для них шестимесячный срок эксплуатации. Однако у Алины из-за неправильно сформированной культи лайнер рвался уже через четыре месяца, доставляя при ежедневной ходьбе адские боли.
«Я и с этой проблемой неоднократно обращалась в Фонд социального страхования, но там уверяли, что мне положен один лайнер в год, даже если по всем законам математики их должно быть не менее двух», — недоумевает девушка.
К слову, решить проблему ей удалось только после того, как она направила жалобы в Администрацию президента РФ, в генеральную прокуратуру и в сам Фонд социального и пенсионного страхования.
Как на одной ноге дотащить кресло, вещи и протез
Не все так просто и с получением санаторно-курортного лечения для ампутантов. Оговоримся сразу, де-юре путевки в санатории инвалидам предоставляются. Например, как впоследствии будут рассказывать в суде представители ставропольского отделения Фонда соцстраха, ведомство неоднократно предлагало Алине оздоровиться на КМВ и даже за пределами края, на что от нее самой следовал отказ. Но, как поясняет мама девушки Лариса, дело вовсе не в капризах дочери. Зачастую предложенные санатории не оборудованы под нужды инвалидов, из-за чего и сами руководители прямым текстом говорят семьям особенных отдыхающих: «не привозите, мы не примем».
«Многим ампутантам предлагают палаты для здоровых людей, кто может сам помыться, сходить в столовую поесть, без лифта по лестнице спуститься на процедуры. И при этом никто не учитывает, что наши протезы они не такие, как в кино, когда надел и вперед покорять вершины без устали. Мы его должны снимать, отдыхать, при этом пересаживаясь в инвалидное кресло. Но тебе дают комнату, где лежат здоровые люди, и помещение никак не рассчитано на то, чтобы передвигались на коляске», — делится Алина.
По словам нашей собеседницы выходом из сложившейся ситуации могло бы стать оплачиваемое сопровождение инвалида. Но такая возможность предоставляется не всем.
«Мне как-то предложили путевку за 800 км от Ессентуков в санаторий без сопровождения. При это всем было совершенно наплевать, что помимо чемодана с вещами я должна взять с собой инвалидное кресло и два протеза. Все вместе это весит 50 кг, и как бы я это донесла? Самостоятельно же оплатить путевку для другого члена семьи у нас нет финансовой возможности», — признается экс-фельдшер.
Машина не роскошь, а средство недоступности
Теперь в семье нет денег и потому, что летом 2023 года мама девушки продала единственную квартиру, чтобы купить дочери автомобиль для передвижения. Пойдя на поправку, Алина сразу озвучила, что дома сидеть не собирается и выйдет обратно в службу скорой помощи. Пусть не фельдшером, но хотя бы на бумажную работу. Вот только до учреждения еще нужно добраться. Учитывая же многочисленные нюансы и с протезом, и с тем, что в маршрутке его 25-летней девушке никак не поправить, перед семьей встал вопрос о машине как средстве реабилитации.
«Изначально комиссия МСЭ прописала дочке автомобиль с механической коробкой передач, настаивая на том, что машины с автоматической трансмиссией Ставрополье давно не закупает. Мол, берите, что дают, а потом переделайте под себя. Но Алина к этому времени уже обучилась ездить на автомате, и нам нужна была машина не для обогащения и чтобы в гараже стояла, а чтобы дочка ею пользовалась», — рассказывает Лариса, как неоднократно требовали переписать параметры техсредств.
А потом еще около полутора лет ждали авто, пока не продали собственную квартиру и самостоятельно не купили нужный автомобиль, рассчитывая на компенсационную выплату в 1,7 млн. Деньги пришли. Вот только сумма неприятно удивила семью, составив около 558 тысяч рублей.
Устав в одиночку бороться с бюрократическими препонами, девушка обратилась в прокуратуру города Ессентуки с просьбой проверить, насколько фондом был соблюден закон «О социальной защите инвалидов в РФ». Итогом подобного обращения стал иск надзорников к отделению Фонда пенсионного и социального страхования РФ по СК о возложении обязанности обеспечения необходимыми техническими средствами реабилитации и доплате денежных средств за самостоятельно приобретенное транспортное средство. Однако в апреле 2024 года Октябрьский районный суд города Ставрополя принял решение в иске отказать.
Лучше синица в руке?
Как следует из решения, Алина сама отказывалась от путевок, электронный сертификат на лекарственные препараты и медицинские изделия ей переводился, положенными средствами реабилитации тоже истец обеспечена, на все нужды сотрудники отделения Фонда соцстрахования по СК реагировали вовремя, да и компенсация за покупку машины получена. А то, что мизерная, так «последним заключенным контрактом на обеспечение застрахованных лиц ТС с автоматической трансмиссией», является госконтракт от 24.09. 2021, по которому стоимость составляет 564 602 рубля. И не проблема организации, что на дворе уже 2024 год, и за 564 тысячи ничего не купишь.
Однако сама Алина Афанасиади с подобным утверждением не согласна. Сейчас экс-медик пытается обжаловать данное решение в краевом суде.
«Когда рассматривалось дело в первой инстанции, я по состоянию здоровья не смогла присутствовать в зале суда. Сейчас пойду во чтобы то ни стало. Просто хочу посмотреть в глаза людям, кто уверяет, что все делает по справедливости и закону. Но почему тогда в одной и той же стране с одним и тем же законом „О социальной защите инвалидов в РФ“, можно чувствовать себя таким незащищенным?», — подытоживает собеседница издания.