А были ли 7 миллионов? В Прохладном снова судят пенсионерку по нашумевшему делу

Оправдать нельзя осудить

В Прохладненском районном суде 17 января прошло судебное заседание, на котором давала показания Галина Авдошина, обвиняемая в растрате. Это третий судебный процесс по ее делу.

Авдошина обвиняется в том, что будучи главным бухгалтером рыбного магазина «Морозко» в городе Прохладный за период с 20 января 2015 года по 6 января 2017 года брала из кассы рыбного отдела не менее 20 тысяч рублей в день, затем вносила ложные сведения в кассовую книгу и книгу прихода-расхода. В результате ущерб магазину составил 6,9 млн рублей.

Экс-бухгалтеру дважды выносили обвинительные приговоры, но Верховный суд КБР каждый раз их отменял, возвращая дело на новое рассмотрение.

Первый раз Прохладненский районный суд признал Авдошину виновной 23 июля 2020 года. Ее приговорили к пяти годам колонии общего режима. Суд также обязал ее возместить более 7 млн рублей хозяину магазина Сергею Шаповалову. Женщину взяли под стражу в зале суда, не дожидаясь, когда приговор вступит в законную силу.

В марте следующего года приговор отменил Верховный суд КБР, дело вернули в тот же суд в другом составе судей.

В Апелляционном Определении Верховного суда указывалось, что выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела», что «при рассмотрении дела допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения».

Однако при повторном рассмотрении 20 июля 2022 года приговор был также обвинительный — пять лет лишения свободы, 7 млн в пользу хозяина магазина и арест в зале суда. Более того, при повторном рассмотрении суд даже ужесточил наказание, наложив на Авдошину еще и штраф в размере 200 тысяч рублей, а также арестовал домовладение ее сына в Воронежской области.

В октябре того же года Верховный суд вновь отменил приговор по тем же основаниям, что и ранее, указав на то, что суд не обосновал, почему отдает предпочтение одним доказательствам и игнорирует другие. Кроме того, текст оглашенного приговора районного суда не совпадал с письменным вариантом, врученным подсудимой, что является грубым нарушением УПК. Там же указывалось, что часть показаний свидетелей, приведенных в приговоре, суд взял из протоколов допросов на предварительном следствии, хотя на заседаниях они давали другие показания: «Суд не устранил содержащиеся в них противоречия, не привел оснований, по которым он отдал предпочтение одним показаниям, а не другим».

Кроме того, суд первой инстанции, взяв во внимание «противоречивые» заключения двух судебно-бухгалтерских экспертиз, не обосновал, почему остаток товаро-материальных ценностей он расценил как недостачу, присвоенную Авдошиной.

«Документы выбросили узбеки»

В ходе третьего рассмотрения владелец магазина Сергей Шаповалов рассказал, как он выявил недостачу.

 «Работаю, работаю, деньги перекладываю из кармана в карман, денег не вижу. Два года наблюдал. Летом не получается: сезон, работы много, у меня свое хозяйство. Подошла зима, декабрь месяц, начал по отделам проверять. Один отдел проверил, другой, третий — все сходится, все нормально. Стал проверять отдел „Рыба“. Попросил предоставить бухгалтера документы, она сказала, что их нет, что их выбросили узбеки, которые делали ремонт в августе месяце в кабинете бухгалтерии.  Но я их знаю, они никогда бы не взяли документы», — указал бизнесмен.

Далее он сказал, что стал собирать копии документов у поставщиков. В результате выяснил, что бухгалтер искусственно занижала остаток, например, с 1,5 млн рублей могла снизить до 500 тысяч.

После этого, по словам Шаповалова, он поговорил с продавщицей рыбного отдела, которая якобы призналась, что они вместе с бухгалтером в течение 2016–2017 года ежедневно брали из кассы по 20 тысяч рублей и делили между собой.

В итоге бизнесмен потребовал у продавщицы миллион рублей. Та сначала якобы обещала вернуть эту сумму, но впоследствии ее муж в грубой форме послал его. А Авдошина, ничего не объясняя, просто уволилась. После этого он подал заявление в полицию.

Адвокат Ашот Степанян поинтересовался, были ли у Шаповалова на конец 2016 года долги перед поставщиками. Тот заверил, что обычно он перед новым годом старался расплатиться со всеми долгами, «если оставались, то копейки».

«Получается, долгов перед поставщиками у вас нет, на момент ревизии все отделы работают, с поставщиками расплатились, тогда поясните, откуда у вас образовалась недостача в 7 млн рублей?» — спросил защитник.

Бизнесмен ответил, что у него не оставалось прибыли: он собирал деньги ежедневно со всех отделов, хранил в сейфе, не замечая, что выручка уменьшалась.

На вопрос о том, может ли бизнесмен документально подтвердить, что внес в кассу 7,5 млн рублей для расчета с поставщиками, тот ответил вопросом.

«Для чего?» — спросил Шаповалов.

 «Чтобы вы могли подтвердить, что эти деньги действительно были. Вы сейчас обвиняете Авдошину в хищении, однако по документам, по расчётам у вас все идеально, вы никому не должны. Откуда вылезло 7 млн рублей недостачи? Вы вложили свои деньги? Откуда они? Вы можете подтвердить, что внесли за два года в оборот 7,5 млн рублей Ваших личных денег?»— пояснил адвокат.

«Предложил подставить на деньги»

Галина Авдошина рассказала в суде, что по специальности она — технолог швейного производства. После закрытия Прохладненской швейной фабрики работала снабженцем в городской больнице Прохладного. Затем по объявлению в газете нашла работу главного бухгалтера в магазине.

«Хозяин магазина сказал, что бухгалтерия у него ведется упрощенно. Он меня всему научит, все покажет», — сказала она.

Авдошина, по ее словам, проработала в указанной должности четыре года. Она вела учет товарооборота в четырех оптово-розничных магазинах, стольких же автолавках, проводила ревизии. Параллельно выполняла другие обязанности, которые ей устно поручал работодатель. Работы, по ее словам, было так много, что она трудилась без отпусков и выходных с 7.00 до 19.00. 

По словам подсудимой, при устройстве на работу она не подписывала договор о материальной ответственности, никаких ценностей под ее ответственность или на хранение ей не передавали.

Приступая к работе, она сразу обратила внимание, что в рыбном отделе, где впоследствии была выявлена недостача, нет кассового аппарата. Даже те аппараты, которые были, не инкассировались, «из них просто тупо выгребали деньги», заявила Авдошина. Кроме того, кассовая книга не была пронумерована, прошита и заверена печатью, суммы не подытоживались ежедневно, накладные складывались в коробки из-под бумаги, а потом сдавались в макулатуру и обменивались на туалетную бумагу.

1 августа 2016 года обвиняемая, по ее словам, уволилась, но продолжала приходить, чтобы передать дела новому бухгалтеру. В декабре 2016 года владелец магазина вызвал Авдошину и потребовал принести книгу прихода-расхода по рыбному отделу.

По словам подсудимой, бывший работодатель, продержав книгу у себя в кабинете сутки, вызвал ее снова, сказал, что в книге товарооборота по рыбному отделу не хватает листов, и потребовал объяснений.

«Я не знала, что ему сказать. Ответила, что доступ ко всем бухгалтерским документам и к моему компьютеру, помимо меня, был ещё у шести человек», — рассказала Авдошина.

Владелец магазина предположил, по ее словам, что это «проделки» продавца рыбного отдела, на что Авдошина ответила, что не хочет участвовать в «огульном обвинении» и предложила провести ревизию.

Тогда бывший работодатель, как сообщила экс-бухгалтер, заявил, что всю недостачу возложит на нее, и стал «что-то считать на калькуляторе».

«Когда дошёл до 500 тысяч рублей, я встала, сказала, что ухожу, и ушла», — рассказала женщина.

После этого владелец магазина создал комиссию, в которую не вошли ни продавец рыбного отдела, ни бывший бухгалтер, и, как заявила подсудимая, «сфальсифицировал акт ревизии».  

Согласно этому акту, недостача составила более 7 млн рублей. При этом подсудимая указала, что к акту ревизии не приложили, как полагается, шесть  документов, без которых ревизию провести невозможно. Это — акт предыдущей ревизии, документы на весь приход и расход  товара, на списание просрочки, акт оприходования наличных денег в кассе на момент ревизии, опись фактического наличия товара. Этих документов нет.  

Впоследствии на основании этого, так называемого, акта  ревизии провели судебно-бухгалтерскую экспертизу, которая подтвердила недостачу на 6,9 млн рублей.

В ходе первого судебного процесса Авдошина и ее защитник ходатайствовали о проведении независимой судебно-бухгалтерской экспертизы, которая пришла к выводу, что на основании представленных документов установить сумму недостачи невозможно.

Кроме этого, Авдошина рассказала, что хозяин магазина не был заинтересован в том, чтобы товарные накладные хранились как положено в течение пяти лет, и регулярно отправлял их в макулатуру. Вся документация по товаро-денежному обороту велась небрежно. Бизнесмен также не хотел устанавливать в отделе с рыбой кассовый аппарат.

Подсудимая напомнила, что  в ноябре 2016 года там провели ревизию, которую контролировал лично Шаповалов. Тогда никакой недостачи не было выявлено.

«И вдруг в декабре ему показалось, что в отделе мало денег и товара, и он предложил мне подставить на деньги продавца Учакину Оксану. Когда я отказалась, он разозлился и сказал,  что всю сумму недостачи  (на тот момент он назвал  500 тысяч рублей) он повесит на меня. Я сказала, что работать с ним больше не буду, и уволилась. Это было 26 декабря 2016 года.  После этого он организовал свою сомнительную ревизию, не пригласив ни меня, ни Учакину, и насчитал недостачу в 7 млн», — рассказала экс-бухгалтер. Она, в частности, указала на показания свидетеля Ногайцевой, которая заявила, что никакого акта о недостаче 7 млн рублей она не видела и не подписывала.

Авдошина заявила, что уголовное дело в отношении нее было возбуждено на основании поддельных, сфальсифицированных документов. А прокуратура района не проверила достоверность представленных доказательств.

«Как можно было не увидеть нестыковки в датах, не обратить внимание на накладные, которые были без подписей и печатей? На написанные под копирку свидетельские показания? Отсутствие ревизионных (инвентаризационных) и сличительных ведомостей? Как можно было передавать такие липовые документы в суд?» — сказала она.

Какие доказательства по делу не были учтены ранее

Во время двух предыдущих процессов опрошенные свидетели подтвердили, что Авдошина не могла присвоить 7 млн рублей. Продавец рыбного отдела сообщила, что выручку ежедневно сдавали руководителю магазина.

«Иных доказательств и суждений о времени, способе присвоения денежных средств в сумме 7 030 845 рублей, содержание и характер вносимых Авдошиной ложных сведений в кассовую книгу, книгу прихода и расхода судом в приговоре не приведены. Сами кассовые книги, книги прихода и расхода судом не исследовались, и в приговоре не отражены», — говорится в Определении Верховного суда от 5 октября 2022 года.

Указывается, что судом первой инстанции не исследовались ни трудовой договор с Авдошиной, ни ее должностная инструкция. При этом делается вывод, что с Авдошиной заключался договор о полной материальной ответственности, что не соответствует действительности.

Коллегия усмотрела противоречия в выводах суда первой инстанции о том, что Авдошина систематически брала из кассы рыбного отдела по 20 тысяч рублей. Согласно показаниям самого Шаповалова, он вечером каждого дня как руководитель магазина получал выручку от продавцов.

В определении также указывается, что повторная судебно-бухгалтерская экспертиза не смогла ответить на вопрос о точной стоимости товара в магазине «Морозко». Выводы экспертизы носят лишь предположительный характер.

«При таких неполных и противоречивых выводах экспертов суд первой инстанции, тем не менее, посчитал возможным сделать вывод о присвоении Авдошиной 7 030 845 рублей», — сказано в документах.

Галина Авдошина провела 11 с половиной месяцев в Нальчикском СИЗО и три с лишним года под домашним арестом. Во время своего последнего заключения в СИЗО Авдошина, по словам ее адвоката, из-за отсутствия свободных мест в камере две недели спала на полу.