Секта в законе: власть, влияние и крах баталхаджинцев в Ингушетии

Задержание сразу нескольких высокопоставленных чиновников, а также известных людей из рода Белхороевых в Ингушетии на прошлой неделе показало, что так называемые баталхаджинцы — группа людей, которых многие считают сектантами и которые на протяжении десятилетий оказывали сильное влияние на политическую и общественную жизнь в регионе — потеряли власть в республике. При этом за последние годы произошло несколько резонансных преступлений, к которым члены этой группы имеют какое-либо отношение. Одно из самых громких — убийство начальника центра по противодействию экстремизму Ингушетии. Как выясняется, подобных эпизодов в истории закрытой и влиятельной организации, появившейся больше ста лет назад, более чем достаточно. Корреспонденту NewsTracker удалось побеседовать с человеком, который всю жизнь прожил в Ингушетии и не понаслышке знает, как устроена секта и что стоит за безобидным, на первый взгляд, объединением верующих людей.

Шейх Батал-хаджи Белхороев

Для тех, кто не знаком с Кавказом, да и для тех, кто здесь живет, слово «баталхаджинцы» может показаться просто набором несвязанных букв, однако за этим стоит личность достаточно известного шейха или богослова Батал-хаджи Белхороева, который в конце 19 — начале 20 века занимался миссионерством на территории Ингушетии и Чечни и, как многие религиозные деятели того времени, был сослан в Россию, где в 1914 году скончался. С тех пор он почитается некоторыми верующими Северного Кавказа, среди которых помимо ингушей есть также чеченцы и некоторые народности Дагестана. Однако лишь в Ингушетии Батал-хаджи обрел статус «святого», а его потомки, даже самые дальние, пользуются огромным уважением среди поклонников шейха.

Однако, как это часто бывает, потомки Белхороева возвели почитание своего предка в культ и, по мнению местных жителей, не относящих себя к баталхаджинцам, живут за счет этого, держа в страхе остальных верующих. Помимо жизни на широкую ногу с огромными домами, люксовыми автомобилями и прочим, они умудрились настолько укрепиться в маленькой и дотационной Ингушетии, что в определенный период их люди были практически во всех структурах региона, вплоть до высшего руководства республики. Кроме того, тотальное влияние и ощущение безнаказанности привело к тому, что устранение ненужных людей, торговля наркотиками и другие преступления стали составляющей организации. К слову сказать, баталхаджинцы позиционируют себя как религиозных людей, ведущих высокоморальный образ жизни и стремящихся к «миру и согласию», что особо ярко подчеркивали в немногочисленных разговорах с представителями СМИ. Но как выясняется, все это не более, чем слова, что подтверждается несколькими покушениями на имамов, которые говорили нелестные слова про них и открыто выступали против. А то, как устроена община, наталкивает многих экспертов на мысль, что это не что иное, как самая настоящая секта, не имеющая ничего общего ни с исламом, ни с верой в Бога в целом.

Не те, за кого себя выдают

Рассказать о том, кто же такие на самом деле баталхаджинцы и с чем связано их сильное влияние на жизнь республики, согласился житель Ингушетии Калой (имя изменено по просьбе собеседника, прим. редакции), который близко знаком с деятельностью баталхаджинцев и знает, как организация устроена изнутри. По словам мужчины, назвать их кроме как сектантами нельзя, так как у них налицо все признаки. А такое сильное влияние связывает с неправильными действиями властей, сделавших «ставку» на них.

«Это фанатичные и очень опасные люди. Их от 12-15 тысяч человек. Только высокопоставленным главам этой секты позволено получать образование, работать в силовых структурах, а рядовым сектантам это запрещено. Руководители живут красиво в дорогих домах, ездят на люксовых машинах, отдыхают за границей, а все остальные должны на них пахать. Есть у них и поборы. Вот есть у тебя дом, заплати с него налог. И чем дом больше, тем налог выше. И так везде. Деньги собирают у простых людей, как они говорят, „на нужды потомкам шейха“. Они же себя даже ингушами не считают. Себя называют баталхаджинцами, отдельным честным народом, живущим правильно. Проблема в том, что в свое время на них сделали в руководстве республики большую ставку. Власти хотели поддержки с их стороны, они уже тогда были достаточно сильными. А баталхаджинцы в свою очередь показывали лояльность руководству, при этом скрывая свою преступную сущность. Они же бандиты настоящие. И промышляют в частности воровством автомобилей. 95% всех украденных машин, которые есть в республике, — это их рук дело. Даже в свое время у Жванецкого в Москве угнали машину и здесь на ней катались, хвастались. Они орудуют в Москве в основном, там же занимаются мошенничеством всяким. У них сильное влияние в республике, с которым только недавно начали бороться», — поясняет собеседник.

По словам мужчины, баталхаджинцы, чтобы добиться такого положения в Ингушетии, прибегали к различным методам, в том числе к шантажу и даже расправам с неугодными.

Компромат и угрозы 

Примерно с середины 2010-х годов в республике начало наблюдаться усиление влияния последователей шейха Белхороева. Хотя и до этого происходили убийства, фиксировались факты угроз и вымогательства с их стороны, но именно в этот период многие руководящие посты в регионе стали занимать представители клана. Так, его глава Якуб Белхороев руководил Фондом социального страхования республики, а его брат Мустафа — Счетной палатой. Однако помимо них были и другие должности, которые занимали родственники или близкие люди Белхороевых. По словам нашего собеседника, такого положения и власти им удалось достичь за счет наличия компромата и угроз представителям власти и даже некоторым силовикам.

«Дело в том, что на многих сотрудников МВД и других высокопоставленных чиновников у них (баталхаджинцев) был компромат. Они имели компромат через сауны свои. Вот, например, был случай, что одному из замов главы МВД республики сделали такую подставу, какая-то девушка даже родила от него и ему пришлось уволиться. А все потому, что против них пошел. Другого тоже уволили примерно по той же статье, по-моему, за поведение, порочащее сотрудника полиции. Многие у них были ручными и, соответственно, делали то, что скажут. Тема с компроматом у них была сделана очень хитро и четко отлажена. У них была целая структура. Но и не только компромат был. Они же запугиванием тоже занимались, да и убийствами. Было все равно, кто перед ними. Например, имама мечети в селе Сурхахи убили в 2002 году, и это еще тогда, когда они не обладали прям сильной властью. Не щадили и своих, тех, кто уходил из секты. Убивали, чтобы другие боялись», — рассказывает Калой.

Мужчина рассказал о нескольких случаях, когда правоохранители шли на сделку с баталхаджинцами, когда тех задерживали и, если бы они были простыми жителями республики, то получили бы внушительные сроки. Кроме того, точно зная, кто причастен к тому или иному преступлению, сотрудники МВД Ингушетии закрывали на это глаза или содействовали тому, что задержанные получали незначительные сроки. Так, 16 апреля 2019 года возле своего дома в селе Яндаре был расстрелян автомобиль основателя движения «Антилирика» Иссы Мальсагова, который чудом остался жив — в подголовнике водительского сидения было обнаружено три пулевых отверстия. Подобный случай произошел буквально на прошлой неделе, когда в Назрани почти в упор был расстрелян еще один активист этого движения, он скончался в больнице через несколько дней. Наш собеседник напрямую связывает эти преступления с баталхаджинцами, так как некоторые из их членов были замечены в торговле наркотиками в республике. 

Немаловажным является и тот факт, что в этом деле замешан не просто кто-то из баталхаджинцев, а сын одного из их лидеров и до недавнего времени депутата парламента Ингушетии Микаила Алиева, Алихан. Дело в том, что активисты движения «Антилирика» в ходе рейдов задержали дилера, который делал закладки с наркотиками. Он был пойман с поличным и передан сотрудникам полиции. Так вот этот закладчик — не кто иной, как Алихан Алиев, который в тот период являлся действующим сотрудником Росгвардии. Произошло это за две недели до покушения на Мальсагова. Как сообщил источник в правоохранительных органах республики, именно этот факт и общественная деятельность потерпевшего стали причиной попытки его убийства. Согласно материалам уголовного дела, возбужденного по факту случившегося, именно Микаил Алиев выступал организатором покушения, а для реализации своего плана обратился к так называемой «Яндырской преступной группе».

Несмотря на то, что в ходе оперативно-розыскных мероприятий были установлены исполнители и другие факты, имеющие отношение к делу, в 2019 году расследование дважды приостанавливалось «в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Кроме того, вместо статьи «Покушение на убийство», которая была указана первоначально, следователи изменили ее на «Порча имущества». А Алихан Алиев, несмотря на задержание с поличным в момент распространения наркотиков, был уволен из полиции, но к уголовной ответственности его не привлекли.

Терпение лопнуло

Однако, несмотря на кажущееся повсеместное влияние в Ингушетии, некоторые эксперты сообщают о потерях позиций и даже о том, что баталхаджинцы больше не обладают властью в регионе. Задержания высокопоставленных членов клана Белхороевых и их приближенных подтверждают эти слова. Как пояснил собеседник NewsTracker, отправной точкой в этом стало убийство начальника отдела «Э» Ибрагима Эльджаркиева. По его мнению, таким образом баталхаджинцы пытались надавить на силовиков и показать «кто в доме хозяин».

«Сейчас их начинают усиленно прессинговать. От властных структур их отгородили. Якуба и Мустафу Белхороевых посадили, до этого в Счетной палате был еще один их брат. Москва взялась за них после убийства начальника „Э“, когда они уже начали в центре Москвы убивать сотрудников силовых структур. Вообще распустились. И Москва решила взяться за них. Я думаю, что терпение просто лопнуло. Нельзя столько лет людей, всю республику держать в страхе. Вы знаете, когда происходит арест кого-то из них, то у нас здесь как праздник. Люди фейерверки запускают. Люди устали и очень надеются, что скоро уже их влиянию будет положен конец. Если бы ее запретить, признать экстремистской, то было бы очень хорошо. Все люди желают этого. Даже менее опасные организации закрывают, а эту нет. У них есть свои мечети, где они собираются, решают вопросы, кого убить, с кем расправиться. Это в 21 веке просто дикарство. Есть надежда, что еще немного осталось», — завершает разговор мужчина.

Стоить отметить, что до сих пор, наряду с убийством Ибрагима Эльджаркиева, произошедшим ровно три года назад, до конца не раскрытыми остаются некоторые резонансные преступления, совершенные баталхаджинцами. Среди них убийство Асхаба Мержоева, ставшее знаковым в истории падения баталхаджинцев. Он был расстрелян  на трассе Экажево — Али-юрт — Магас. Как рассказывали его знакомые и друзья, Мержоев являлся членом последователей Батал-хаджи Белхороева. В определенный момент ему сообщили, что он изгнан из организации, а его матери объявили, что он враг и наказан. Не согласившись с таким решением, молодой человек пришел к так называемому «совету жрецов» и вызвал их на шариатский суд. Посчитав такое поведение чересчур дерзким, (все это происходило на глазах у молодых баталхаджинцев) было принято решение устранить Асхаба Мержоева. Помимо прочего, уже после его смерти, его не разрешили хоронить на местном кладбище, а друзьям и родственникам было запрещено приходить на его могилу. Именно его убийство положило начало ритуальным и показательным расправам над «отрезанными» баталхаджинцами, теми, кто заявлял о желании отречься от общины. В этом году 2 ноября печальная годовщина  тех событий — 10 лет с убийства Асхаба Мержоева.

Однако, несмотря на это, сейчас, как никогда прежде, есть все основания рассчитывать, что уже в ближайшее время с многолетним влиянием сектантов будет покончено и в республике воцарится мир и спокойствие.