Мать погибшего в больнице на Ставрополье подростка обвинила врачей в халатности

В редакцию NewsTracker обратилась Медине Сулейманова. Она рассказала, что ее 17-летний сын Халил умер на операционном столе по вине медиков Благодарненского района.

«Мой ребенок начал жаловаться на боль в области колена с 26 апреля, не мог объяснить, что послужило причиной боли, думал что из-за незначительного удара. Он смазал колено противовоспалительной мазью, но на следующий день боль усилилась. А 28 апреля у него поднялась температура до 39,5», — рассказала собеседница.

Она вспоминает, что уже на следующее утро после подъема температуры, она повезла его в Благодарненскую районную больницу к педиатру Татьяне Мищенко. Врач осмотрела ребенка, направила его на R-графию с подозрением на ушиб (травма) правого колена, назначила общий анализ крови и консультацию травматолога.

«Травматолог Павел Зацарин, у которого стаж работы более 30 лет, осмотрев снимок, поставил диагноз „Ушиб правого колена“. На жалобы сына, что больно при наступании на ногу, не обратил внимания, пропустил мимо ушей. Назначил обезболивающий гель и фиксирующую повязку. Его не смутила отечность ноги. Обычно у его пациентов все проходит само по себе, либо в крайнем случае пациенты обращаются за помощью в краевой центр. Никого не смутил вопрос высокой температуры», — посетовала женщина.

По ее словам, все назначения врача были выполнены, но боль и отечность не уходили, а только усиливались. А 30 апреля вечером Халил начал жаловаться на боли в спине, слабость, мышечную боль. К этому моменту температура спала до 37,8. А 1 мая женщина снова обратилась в приемное отделение для получения консультации хирурга.

«Но дежурная медсестра Галина Мухарская с насмешкой над ребенком (что он симулянт и не так сильно болен) отказалась вызвать хирурга и позвонила травматологу, который вспомнил наш приход к нему несколько дней назад и по телефону указал на необходимость наложить лангет», — вспоминает Медине.

По ее словам, в приемном покое у Халила была повышенная температура, и медсестра вызвала дежурного педиатра Елену Серяк, которая кружилась вокруг сына и не знала, что делать.

«Халил был бледный, пот был холодный, но она заставила его стоять на ногах, дабы убедиться в болях ребенка. Мой сын через силу пытался стоять, истекал холодным потом, но никто из медиков не воспринимал его болезнь должным образом и на мою просьбу о вызове хирурга не реагировал. Результаты осмотра закончились тем, что моего сына направили на дополнительный снимок сустава, который был уже не подвижен и отечен. Я из последних сил на инвалидной коляске повезла его на снимок», — рассказала собеседница.

По словам женщины, повторные снимки тоже не показали травм и повреждений, поэтому женщина попыталась попасть на платный прием к хирургу, чтобы заставить его осмотреть сына. Однако хирург Алисултан Арифов отказался осматривать мальчика, изучив снимки, заявил, что это ушиб, и посоветовал поставить лангет.

«Он не придал значения температуре и не провел осмотр. Сказал, что видит снимок и в осмотре ребенка нет необходимости. Хотя хирург должен был пропальпировать кожные покровы, определить очаг воспаления. Вот где начало уходить наше драгоценное время», — заявила собеседница.

Она вспоминает, что в приемном отделении Халилу дали обезболивающее, взяли анализ крови, который показал повышенные лейкоциты. Но педиатр, обратив на это внимание, ничего не предприняла. Никто не назначал антибиотиков, лишь наложили лангет выше колена.

«Ночью Халил очень плохо спал из-за боли, на утро у него появились высыпания на лице, которые я сама приняла за ветряную оспу. Я вызвала скорую помощь, нас привезли в инфекционное отделение Благодарненской РБ. Приняла нас врач Елена Шейкина, которая вызвала дежурных хирурга и реаниматолога. Тут мне сообщили, что ребенок в тяжелом состоянии, нужна срочная операция, но из-за ветряной оспы это затруднительно. Как врачи со стажем более 20 лет не могут отличить ветрянку от сепсиса? Утром собрался так называемый консилиум: заведующий хирургическим отделением Андрей Данильянц, заместитель главного врача Светлана Суденко Викторовна, педиатр Елена Серяк Ивановна, но ни один из них не понял, что это сепсис, а не ветрянка», — рассказала собеседница.

Женщина вспоминает, что после консилиума мальчика направили на сделать снимок легких, который показал двустороннюю пневмонию. Позже Валерий Кокора — врач-хирург, который проводил осмотр в этот день (единственный врач, который определил диагноз, но поздно), сказал, что это на фоне сепсиса из-за остеомиелита.

На утро у женщины взяли разрешение на срочную операцию, сообщив, что это единственный шанс спасти мальчика, взяли анализ крови, пункцию с колена, сделали ЭКГ. В ребенка вливали раствор дисоль, трисоль, натрия хлорид, калий магний (от которого сыну стало плохо), глюкозу (которую убрали после того, как влили полбутылки) сказав, что сахар повышен. Все бутылки с растворами оставили менять матери. В то время, как медсестры были очень грубы. Ссылаясь на ветрянку, операцию решили сделать в травматологическом отделении.

«На мою просьбу сделать операцию под местной анестезией сказал, что вход в берцовую кость будет болезненным, и ребенок может не выдержать. Операция проводилась врачами-хирургами Данильянц А.Д, Срыбный С. В и анестезиологом-реаниматологом Рыбас Н.М, в чьей компетенции я очень сомневалась, так как после сделанного им мне наркоза во время кесарево сечения в 2004 году я еле пришла в себя — давление было не стабильное и легкие не хотели дышать. Поэтому я просила купить отдельный качественный наркоз для моего сына, но мне сказали, что все будет по первому классу», — вспоминает женщина.

Халила забрали в операционную 3 мая в 09:50 по мск. После один из хирургов сказал, что операция прошла, но он добавил, что состояние мальчика крайне тяжелое. Операция была легкой, так как гноя почти не было, но ребенка подключили к аппарату ИВЛ.

«А в 12:00 мне сказали, что мой ребенок умер. Я тут же забежала к нему, он уже был синий и холодный, что говорило о том, что он умер примерно час назад, никакого аппарата ИВЛ не было предоставлено в операционную. Если бы врачи вовремя правильно поставили диагноз, то моего ребенка оперировали бы в хирургии, вовремя перевели бы в реанимацию, подключили бы к аппарату ИВЛ. После всего произошедшего я сомневаюсь в компетентности всех участников операции», — заявила собеседница.