Кому нужен земельный передел?

Владения фермеров планируется ограничить, причем роль установщика «красных флажков» отводится региональным властям.

Законопроект, о котором идет речь, разработан министерством сельского хозяйства России. Он называется так: «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части совершенствования оборота земель сельскохозяйственного назначения». Документ этот, по имеющейся информации, пока не внесен для рассмотрения в парламент России, однако процесс, как говорится, может пойти, и очень быстро: согласно пояснительной записке, законопроект должен вступить в силу в сентябре – октябре 2017 года. Во избежание кривотолков отмечу, что текст этого документа имеется в свободном доступе, например, на сайте портала «Экономика и жизнь» (www.eg-online.ru), где он был опубликован 28 апреля. Законопроект уже получил ряд откликов в прессе Юга России, в основном негативных, в том числе в газете «Крестьянин», где руководитель Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств (АККОР) Краснодарского края Виктор Сергеев прямо назвал затею Минсельхоза «раскулачиванием фермеров». Не стесняются в выражениях и другие видные функционеры АККОР, в том числе федерального уровня. А на Ставрополье председатель краевой АККОР Виктор Пыленок говорит об «очередном наезде на фермерские хозяйства» и прогнозирует начало нового массового передела земли. В случае если, конечно, законопроект будет принят Госдумой в нынешнем виде.

Я предлагаю абстрагироваться от эмоций и порассуждать на тему, кому выгодно, кто проиграет, каков возможный сценарий развития событий.

Итак, обратимся непосредственно к документу, в соответствии с текстом которого предусмотрено внести поправки в два федеральных закона: «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» и «О государственной регистрации недвижимости».

Главная идея здесь – ограничить максимальный размер общей площади земли, обрабатываемой фермерским хозяйством. Причем речь идет об участках как арендованных фермерами, так и находящихся у них в собственности. Москва не берется определять ограничительные рамки. Этот вопрос отдается на откуп властям регионов, соответствующие законодательные акты должны принять субъекты РФ. То есть именно они будут определять, сколько земли обрабатывать фермеру – 10 гектаров, 100, 300, 1000...

Какими критериями будут руководствоваться власти на местах, непонятно. Возможно, востребованностью и качеством земель в том или ином регионе, но я подозреваю, что субъективизма избежать не удастся.

Понятно, что нас в первую очередь беспокоит, как этот процесс может пойти на Ставрополье. Лично я не смог получить информацию: Минсельхоз края хранит молчание. Однако ряд источников, в том числе в фермерских кругах, называет цифру в 500 гектаров, якобы именно этот максимум рекомендует Москва нашему региону. Возможно, эта цифра будет больше или меньше, не в этом суть. Дело в том, что сама попытка как-то ограничить размер земельного участка фермерского хозяйства выглядит сомнительной с юридической точки зрения: рыночная экономика не предполагает ущемления прав собственников в вопросах приобретения и распоряжения своим имуществом. Это все равно, если, например, учителю разрешат покупать машину классом не выше отечественных «Жигулей», а врачу – любую иномарку.

Я, конечно, утрирую, но смысл законопроекта подталкивает именно к такой аналогии: ограничить в размере земельного участка предлагается именно фермера, а сельхозпредприятия с другой организационно-правовой формой (ОАО, ООО и так далее), в том числе и крупные агрохолдинги, могут по-прежнему покупать и арендовать землю в любом количестве. И, кстати, некоторые «иногородние» капиталисты, как правило, из Москвы, уже имеют на Ставрополье десятки тысяч гектаров, продолжая свою экспансию во многих районах. Им можно, а местному фермеру нельзя?!

А теперь давайте обратимся к конкретным цифрам. На Ставрополье зарегистрировано около 11 тысяч фермерских хозяйств. Понятно, что какая-то их часть существует лишь на бумаге, либо вовсе не ведя предпринимательской деятельности, либо сдавая землю в аренду более удачливым бизнесменам.

И тем не менее фермерство в крае – это экономическая сила, с которой нельзя не считаться. По словам куратора агропрома, первого вице-премьера правительства СК Николая Великданя, прозвучавшим на его недавней пресс-конференции, в нынешнем году фермеры собрали более 1 миллиона 700 тысяч тонн зерна. А это примерно 20 процентов от общекраевого урожая. Солидный вклад.

В среднем один ставропольский фермер обрабатывает около 200 гектаров. Но это в среднем. Среди них есть и довольно крупные, чьи земельные угодья превышают 1000 гектаров и даже достигают 3000 гектаров. По данным краевой АККОР, из ныне функционирующих «живых» фермерских хозяйств 1200 используют – каждый! – свыше 500 гектаров земель. Что будет, если они выйдут за рамки максимального потолка, определенного властями региона? Обращаемся к букве законопроекта, о котором идет речь. Статья 3, пункт 7.2: «Земельные участки, приобретение которых в собственность привело к превышению максимального размера общей площади земельных участков, установленного законом субъекта Российской Федерации, подлежат отчуждению собственником». То есть если завтра региональная власть – не важно, Ставрополья, Кубани, Дона – установит потолок для площади фермерского угодья, допустим, 500 гектаров, то крестьянин должен добровольно в течение года (такой срок отводит законопроект) отказаться от излишков, выходящих за пределы этого потолка. В данном случае если у фермера 700 гектаров, то 200 он должен продать, подарить и так далее.

Если фермер вдруг забудет о добровольном «отчуждении», через год Росреестр поставит об этом в известность региональные власти, которые уже через суд понудят собственника продать излишки на торгах. Не будет покупателя? Властям, в т.ом числе муниципальным, разрешается в этом случае самим приобретать землю по среднерыночной для села стоимости.

Есть ли у фермера, не желающего расставаться с излишками, какая-то альтернатива? Есть. Перестать называться фермером, поменять организационно-правовую форму: перерегистрироваться в ООО, ОАО, ЗАО и так далее. Прикинем, а каковы же последствия этой реформы. Если более-менее крупный фермер решит реорганизоваться, например, в общество с ограниченной ответственностью, то расходы, связанные с межеванием земли, оформлением техники, расширением штатов (в том числе бухгалтерии), переходом на новую систему налогообложения, и многие другие выльются ориентировочно в 10 – 15 миллионов рублей. Далеко не каждый потянет такую сумму. А следовательно, значительная часть будет вынуждена идти по первому варианту, то есть отчуждать излишки земель. Это попутно будет сопровождаться перепрофилированием хозяйства (на пятистах гектарах, например, нерентабельно зерновое производство), распродажей техники, помещений, увольнением рабочих, расторжением договоров аренды с пайщиками и другими неприятными издержками. И самый важный фактор такой реформы: «лишняя» фермерская земля, которая появится на рынке, может спровоцировать новый великий передел. Трудно себе даже представить, какие битвы могут развернуться за эти земли, в первую очередь между крупными агрохолдингами. И кстати, в законопроекте в качестве «лишенцев» выступают только фермеры и вообще не фигурируют другие формы хозяйствования, в том числе агрохолдинги, что наводит на определенные раздумья по поводу того, кто является выгодоприобретателем сего действа...

Но развитие сценария может пойти и по другому пути. В частности, фермерство Ставрополья уже доказало, что является организованной и политически зрелой силой, способной отстаивать свои интересы. Я имею в виду недавний конфликт, когда краевая дума попыталась установить минимальную норму выдела земли из общего массива (2,5 тысячи гектаров), что играло на руку крупным сельхозпредприятиям. Протест фермеров, дошедший до Москвы и генпрокуратуры, вынудил губернатора вмешаться в ситуацию: учитывая его инициативу, парламентарии установили минимальную норму выдела в один земельный пай (8 – 12 гектаров), что устроило все стороны.

Предположу, что и в данной ситуации фермеры не захотят стать «лишенцами», а значит, краевой власти нужно оценить все возможные репутационные риски, если «потолочный» законопроект будет внесен Минсельхозом России в Госдуму и принят. Глубоко убежден: нельзя ограничить фермеров в праве распоряжения землей. И коли уж мы не можем повлиять на процесс принятия федерального закона, то не лучше ли сделать на региональном уровне потолок земельных угодий для фермера в наивысшей степени максимальным: не 500, а, например, 3000 гектаров? Пусть растут и развиваются, кто как сможет.

Да, к фермерам сегодня немало претензий: у кого-то и земля запущена, не соблюдается севооборот, кто-то и урожайность занижает, и налоги они платят в меньшем объеме, чем хотелось бы властям (особенно в кризисный период). Но все эти вопросы можно контролировать и регулировать другими, не карательными способами. Повторюсь, фермерство доказало право на свое существование – наравне с коллективными сельхозпредприятиями и агрохолдингами. В общем, как говорят в Китае: «Пусть цветут все цветы!».