Оборот группы «Сафмар»
семьи Гуцериевых превысит
1 трлн рублей
«Я три раза все терял и начинал сначала. Начну теперь в четвертый», – говорил Михаил Гуцериев в интервью «Ведомостям» семь лет назад, вернувшись из Лондона, куда уехал из-за уголовного преследования в России. С тех пор он вернул активы «Русснефти» и вывел компанию на IPO, занялся ритейлом – купил «Эльдорадо» и «М.видео», стал одним из крупнейших владельцев коммерческой недвижимости и ключевым игроком на рынке жилья. Его Бинбанк входит в топ-15 крупнейших кредитных организация по размеру активов. Все эти активы скоро войдут в промышленно-финансовую группу «Сафмар» с оборотом свыше 1 триллиона рублей. Гуцериев на 20 месте в списке 200 богатейших бизнесменов России по версии Forbes 2017 года с состоянием $6,3 миллиарда. В день интервью в офисе «Русснефти» на Пятницкой журналисты «Ведомостей» столкнулись с Филиппом Киркоровым – звезды эстрады охотно исполняют песни на стихи Гуцериева.

Предприниматель рассказал о формировании группы «Сафмар», объединяющей разнообразные активы семьи Гуцериевых, о состоянии бизнеса в каждой отрасли и о том, что станет развивать в первую очередь.
«Сафмар» и нефть
– Что собой представляет группа «Сафмар», как она управляется, кто за что в вашей семье отвечает?

– Сейчас она еще не управляется. Мы ее только создаем. Сейчас заканчиваем офис на Таганке, там будет мой кабинет, кабинеты моих заместителей.

Сама структура управления – это стратегия. Тактика – это операционное управление на местах, к которому мы не имеем прямого отношения, только через советы директоров. Выстраиваем взаимодействие со всеми финансовыми, коммерческими и иными структурами, а также будем вести кадры, контроль и юридическое сопровождение. То есть как бы создаем свое министерство аналогично крупным мировым холдингам. Работа ведется, и к концу года у нас будет жесткая вертикаль управления. Будет общая отчетность, оборот группы составит чуть более 1 триллиона рублей. Я имею в виду не финансы, а торгово-производственный оборот. Мой сын возглавляет нефтепереработку, нефть курирую я, все, что связано с недвижимостью, курирует младший брат, ритейл и уголь – Билан Ужахов, складской бизнес будет курировать наш очень хороший менеджер Эрисхан Куразов. Работают менеджеры, но процесс контролируется через советы директоров. О планах строительства первого в Европе Universal Studios стало известно в 2012 году.

– Вы не упомянули, кто курирует финансовый бизнес. Почему Микаил Шишханов был отдален или отдалился от управления финансовым бизнесом? Это связано с разными взглядами на бизнес или, может быть, были претензии к команде Шишханова? Что все-таки произошло?

– Он что, уволен?! Нет, он не уволен, просто перешел на другую работу и курирует финансовый бизнес в «Сафмаре». Можно управлять в одном месте 23 года? Почему вы тогда не задаете вопрос, почему я ушел из президентов «Русснефти» и стал председателем совета? Потому что мы устали друг от друга, я поставил молодого, более энергичного Евгения Толочка. В «Нефтисе» поставил Андрея Зарубина. Шишханов 23 года сидел в Бинбанке, сейчас ему 45. Может, хватит? Может, поставить помоложе, другого? Время изменилось. Шишханов ушел на повышение. Теперь он курирует разные вопросы, в том числе и связанные с финансами.

– Правильно ли мы понимаем, что, решив возглавить советы директоров, вы предвидите определенные риски для бизнеса? Ведь есть санкции, низкие цены на нефть, идет отток иностранного капитала – последнее, например, связывают с иском «Роснефти» к АФК «Система».

– История с АФК «Система» меня не касается, и она никакого отношения не имеет к кризисной ситуации. Сами разберутся, это всего лишь судебная тяжба. Курс рубля к доллару был 30, затем стал 60. Очевидно, что упала покупательная способность, сжимается рынок: продаж жилья, квартир, одежды, машин и так далее. И очевидно, что если вы капитан корабля и на вас идут два айсберга, то вы встаете к рулю, а не будете сидеть в каюте. Я стал председателем совета директоров всех основных структур, потому что у меня есть опыт.
– Вы сказали, что у компании будет отчетность. Это будет публичная информация?

– Обязательно. Когда мы создадим «Сафмар», у нас будет общая отчетность, все будут видеть, кто и что зарабатывает. За последние 15 лет не было года, чтобы мы заработали меньше $1 миллиарда, за исключением кризиса 2008–2009 годов.

– Во что будете инвестировать средства? Сколько из них заемные?

– Вкладываем во все, что может давать доход свыше 15%: недвижимость, строительство, нефть, газ и так далее. В России сейчас нет бизнеса с доходностью больше 20%. При этом должно быть 70% кредитных средств, 30% своих. Если вы не даете 30% своих, то у вас нет экономики на падающем рынке при таких ставках, которые сейчас есть. Вы никогда не поднимете предприятие. Вам нужно тогда или нанимать дешевую рабочую силу – гастарбайтеров, или не платить налоги.

– Какое направление для группы «Сафмар» является флагманским?

– Нефть. Это «Русснефть», «Нефтиса», «Фортеинвест». Сейчас купили компанию «Сладковско-Заречное» в Оренбургской области, запасы - 100 миллионов тонн. За три месяца добыча 300 000 тонн, в следующем году будем добывать 1 миллион тонн. Купили оренбургские активы «Геопрогресс», «Преображенскнефть». Мы активно смотрим на газ, нефть и за рубежом.

– Какие интересы за рубежом?

– Активно работаем в Азербайджане, Казахстане. Зачем нам уходить в Африку, Бразилию, когда есть русскоязычные страны Казахстан, Азербайджан, Туркмения, Узбекистан? Та же нефть, такие же русскоязычные люди. В Белоруссии мы также очень активны.
– Вы считаете, в России есть перспективы для развития нефтяного бизнеса? Ведь сейчас идет укрупнение отрасли, крупных нефтяных месторождений у государства не осталось, нефтепереработка не в лучшем состоянии.

– Почему?! У нас 1 миллиард тонн запасов. Из 14 миллиардов тонн запасов в России мы владеем миллиардом официально.

– В перспективе будете покупать новые лицензии на добычу?

– Нет, зачем, когда у нас 1 миллиард тонн запасов – развивать надо. Мы уже купили все, что можно купить. Сейчас будем развивать свои месторождения. Все будет зависеть от спроса. Спрос будет – будем расти. Сейчас держим добычу из-за соглашения с ОПЕК.

– В ноябре прошлого года прошло IPO «Русснефти». Кто купил акции компании?

– Разные люди покупали. Почему считаете, что я сам купил? Что это умирающий бизнес? Чем «Русснефть» хуже «Лукойла» или «Сургутнефтегаза»? Только они большие – я меньше. Не будем называть имен, но только пять-шесть композиторов, моих знакомых, купили акции. Кто-то на $50 000, кто-то на $100 000. Маркетинг в рамках IPO «Русснефти» был среди широкого круга институциональных и частных инвесторов. По итогам IPO «Русснефти» акционерами стали банки, профессиональные инвестиционные фонды и хеджфонды, крупные финансовые и промышленные холдинги. Это не только инвесторы из России, но также из стран Европы и Азии.
Особо порадовало доверие со стороны частных инвесторов – у нас их стало более 2000 человек. Что касается конкретных имен – мы уважаем интересы наших инвесторов и не раскрываем их. В случае, если инвесторы посчитают необходимым раскрыть свое участие, они сделают это в соответствии со своими внутренними процедурами или требованиями закона.

– Во сколько примерно вы оцениваете стоимость всей вашей группы?

– Она ничего не стоит сегодня. Она стоит ровно столько, сколько за нее дадут. А сегодня мало, кто покупает.
Недвижимости больше не нужно
– Если говорить о недвижимости, согласны ли вы с оценкой ваших активов журналом Forbes?

– Это смешно. Зачем это обсуждать? Давайте лучше о чем-то другом поговорим. Как можно вообще сегодня оценивать активы? Они стоят столько, сколько за них готовы заплатить. А сейчас ничего невозможно продать. Цены упали в два раза. Вот это здание [«Русснефти»] я построил в 2000 году за $30 миллионов. Оно, конечно, два раза уже себя окупило, и продавать его я не буду. Но за него вряд ли дадут больше $30–40 миллионов.

Или я хотел продать гостиницы Holiday Inn за $110 миллионов, хотя раньше они стоили $200 миллионов. Но мне АФК «Система» давала лишь $75 миллионов. Я отказался. Сейчас они сняты с продажи.

– Зачем их вообще продавали?

– На эти деньги хотел достроить 5-звездочную гостиницу «Люкс» на Тверской.

– То есть сейчас неудачное время для продажи активов?

– Конечно, сейчас выгоднее покупать, если есть дешевые деньги. Но их ни у кого нет при такой нестабильности курса валют. Пять лет назад при стоимости доллара в 30 рублей можно было под 6% привлекать. А сейчас даже по такой ставке нет смысла занимать. А в рублях под 15% и подавно. Экономика не работает, она еле дышит.
– Группа «Сафмар» – одна из немногих компаний, которая работает сразу во всех сегментах недвижимости. Какое из них для вас сейчас приоритетное?

– В условиях кризиса лучше всего работают склады класса А. Они легче всего управляются и наиболее рентабельны. Но лично мне больше всего нравится торговая недвижимость, при условии, что в ней есть развлекательная функция. Я думаю, что магазины в том или ином виде умрут. Мы это видим по нашим активам в ритейле, поэтому резко увеличиваем продажи через Интернет. Так что будущее за торгово-развлекательными центрами, особенно в таких больших городах, как Москва. И я лично буду вкладывать деньги именно в этот сегмент. В частности, мы планируем построить Universal Studios в новой Москве. Сейчас ведем переговоры и, наверное, летом следующего года начнем проектировать.

– А почему на Варшавском шоссе не стали строить?

– Потому что на территории «А101» нужно создать точку притяжения, организовать рабочие места. На Варшавском шоссе смысла нет. А новая Москва – это хорошее место.

– Параметры проекта поменялись?

– Нет. Все то же самое. А на Варшавском шоссе мы планируем построить 500 000 квадратных метров жилья.

– Многие считают, что сейчас выгоднее вкладывать в жилье.

– Приобретение жилья не является у людей первостепенной задачей. Для мужчины или даже для молодых людей важнее еда и машина. Я когда-то работал грузчиком, денег не хватало, занимал до получки. Когда купил старенькие «Жигули», то каждые 100 километров...

Полная версия интервью