Охрана объектов культуры по-ставропольски: снять крышу и ждать, пока рухнет

Не так давно счетная палата РФ опубликовала оценку действий регионов в области охраны памятников культурного наследия федерального значения. Несложно догадаться, что показатели у регионов были неудовлетворительными.

В последние годы вся ответственность за сохранность этих объектов возложена на Управление Ставропольского края по сохранению и государственной охране объектов культурного наследия. Однако общаться с журналистами и даже отвечать на официальный запрос в управлении не захотели.

Из открытых источников NewsTracker удалось узнать, что всего в Ставропольском крае 865 памятников федерального значения, 155 из них включены в ансамбли, остальные просто памятники.

Периодически на портале государственных закупок появляются конкурсы на частичный или капитальный ремонт, реконструкцию или реставрацию объектов культурного наследия. Почти все они финансируются из городского или краевого бюджетов, а также из бюджета организаций, которые находятся в здании.

К примеру, самый дешевый аукцион начинается с 674 143 рублей за ремонтно-реставрационные работы по замене системы отопления в здании памятника истории и культуры федерального значения «Особняк, 1878 года», расположенный по адресу: город Ставрополь, улица Дзержинского, 87.

А вот реконструкция с элементами реставрации здания «Гимназии № 11» по проспекту Кирова, 83 в Пятигорске имеет начальную цену аукциона 182 миллиона рублей.

В Ставрополе много «Домов с привидениями»

При этом человек, имеющий непосредственное отношение к этой сфере, президент Альянса свободных ставропольских архитекторов Виктор Маркелов заявил, что главная проблема Ставрополья заключается в том, что в регионе нет реставрационной культуры.

После реставрации здание превращается в новодел. Даже из-за неидентичных пластиковых окон смысл реставрации полностью теряется, так как он состоит в восстановлении первоначального облика, художественного образа.

«Самый яркий пример — дом на Комсомольской, 100, именуемый в народе „Домом с приведениями“ — создали шумиху, а потом крышу сняли, и теперь ждут, пока стены не рухнут. И таких домов с привидениями у нас в центре много. Кукольный театр, которому собирались достраивать новый зал, но отдали этот участок другому застройщику, и теперь для нового зала нет места. Кинотеатр „Орленок“, который получил грамоту как лучший детский специализированный кинотеатр Советского союза. Деньги выделили на то, чтобы благоустроить улицу Октябрьской революции — и это хорошо — положили плитку, поставили лавочки. А ходить по улице некуда», — рассказал Маркелов.

Он вспоминает, что сам занимался реставрацией при советской власти, но тогда все было иначе. Не было таких жестких норм. Проспект Карла Маркса стоял весь под побелкой.

«Мы каким-то образом полукустарно почистили, покрасили, где-то воссоздали камень, потому что у нас много из ракушечника сделано. Десять погонных метров привели в порядок, показали общественности и власти. В Ставрополе тогда вырисовался свой Невский проспект. То, что мы сейчас видим, создано благодаря нашей инициативе», — рассказал собеседник.

По его словам, потом здания начали сдавать в аренду, и на усмотрение арендаторов там стали ставить решетки на окна, вешать рекламу, а потом фасады закрывали фанерой. С одной стороны, превращение Карла Маркса в торговую улицу — это тоже идентичность, так как в прежние времена там были торговые ряды. Но во всем надо знать меру — это касается рекламы.

Реставрация как разрушение истории

Маркелов обратил внимание на то, что на Карла Маркса много памятников, которые реставрировали в последние десятилетия. Однако это не имеет никакого отношения к реставрации, потому что утрачен изначальный облик. Реставрационные работы предполагают изыскания. Этим должны заниматься профессионалы. Организациям нужно иметь специальную лицензию Министерства культуры.

«У нас нет ансамблей, в Ставрополе в основном рядовая архитектура. Но можно взять такое знаковое здание, как аптека Байгера. Очень ценно, что там сохранился интерьер в стиле модерн (дореволюционный стиль, существовавший после 1910 года). У нас много модерна — здание физиополиклиники, кинотеатр Октябрь, но аптека Байгера — это уникальный модерн. Там, к примеру, была облицовка керамической плиткой — шашечка. А сейчас все закрасили. А какая была дверь в стиле модерн? Теперь стоит страшная пластиковая дверь. Вот беда — благими намерениями. Говорят, стало удобней, чем было, но стало не так, как нужно», — сообщил Маркелов.

По его мнению, современный мир дал все ресурсы для качественной реставрации — большую палитру долговечных красок. Казалось бы, что может пойти не так?! Для ответа на этот вопрос надо просто взглянуть на выбранные цвета.

«Надо быть скромней — это тоже вопрос культуры. Сейчас нет такой должности — главный художник города, который бы отвечал за эстетику, за фасады. Главный архитектор на практике имеет совсем другие задачи — межевание участков, генеральный план городской застройки. До эстетики у него руки не доходят. За эстетику отвечает мэр, со своим вкусом. Не всегда хорошим», — поделился мнением собеседник.

Он заявил, что в Ставрополе реставрации нет — все, что делается, является простым ремонтом. Он может быть контролируемым, когда занимается организация с лицензией. А бывает, что все происходит бесконтрольно.

«Мы потеряли связь с властью, с нами с профессионалами перестали советоваться. Мы сидим такие умные академики, такие почетные и никому не нужные. Комплексного подхода нет, культура и контроль отсутствуют. Нотр-Дам сгорел почему? От халатности и безответственности. Я давно заметил, если строительные леса ставят на памятник культурного значения, значит сгорит», — рассказал Маркелов.

Он добавил, что еще одной проблемой является дороговизна реставрации. При том, что ремонт — дешевая неквалифицированная рабочая сила, которой не важен результат, ей важны деньги, предпочтение всегда отдается ему. На Ставрополье нет строительных компаний, имеющих специальных лицензий. Но из этой ситуации желающие сэкономить нашли выход.

«Берут организацию с лицензией, которая вроде как берется за работу. Потом она получает свой откат, а фактические работы проводят непрофессионалы. Министерство, как орган власти, перестало действовать в плане охраны памятников. Раньше у них был экспертный совет, я в него входил», — рассказал архитектор.

«Томы Сойеры» пришли на Ставрополье

Такая ситуация, когда по бумагам за реставрацию берется одна организация, а по факту делает другая, складывается не только на Ставрополье. Однако не всегда это происходит из злого умысла. Координатор «Том Сойер Феста» в Ставрополе Иван Самохвалов рассказал, что в некоторых других городах только так удавалось спасти памятники.

«Том Сойер Фест» — фестиваль восстановления исторической среды силами волонтеров и спонсоров, который зародился в Самаре. Иван давно интересовался урбанистикой и следил за волонтерским движением. Полтора года назад увидел новость о наборе учеников в школу фестиваля, подал заявку и прошел отбор.

«Я выбрал интересную движуху вместо учебы и поехал на 3 дня в Самару. Там собрались неравнодушные к исторической среде люди со всей России, они делились опытом реставрации домов, привлечения волонтеров и средств на проведение работ. Мне удалось познакомиться с людьми из разных уголков страны, которые ищут пути решения проблем своих малых и больших городов. Это все творческие люди: реставраторы, архитекторы, дизайнеры, краеведы и историки. Я с интересом слушал лекции о способах восстановления исторической среды, теперь у меня есть огромное желание провести фестиваль в Ставрополе», — рассказал Самохвалов.

По его словам, в Самаре они уделяют большое внимание восстановлению рядовой деревянной застройки. Объекты культурного наследия не берутся, потому что ОКН хоть как-то, но охраняют и пытаются сберечь, а вот обычная старая застройка уничтожается. Хотя в последнее время стали браться за памятники, они реставрируют их под чутким руководством организаций, которые имеют лицензию.

Он отметил, что в Самаре проще устраивать такие фестивали. С деревянными домами меньше забот. Каменные здания надо штукатурить, шпатлевать. А в Ставрополе как раз деревянных домов очень мало.

«Мы уже выбрали дом, но он сложный и мы это понимаем. Мы не штукатуры, не маляры, обычные студенты строительного факультета Северо-Кавказского федерального университета, которых кормят сплошной теорией. Нам первый раз кирпич показали на втором курсе. Мы не знаем технологий, нам надо либо искать волонтеров-профессионалов, либо в кратчайшие сроки постараться изучить все тонкости. Больше всего мы боимся сделать непрофессионально, что через месяц это все обвалится», — рассказал собеседник.

Ставропольские «Томы Сойеры» выбрали купеческий дом, расположенный на Ленина, 165. Ребята познакомились с жителями, узнали у них, что нужно, осмотрели дом, посмотрели, что смогут сделать. Ходили в реставрационные мастерские. Но пока решают организационные вопросы, оказалось, что даже с не объектом культурного наследия хватает хлопот. Например, из-за того, что дом находится на красной линии, им придется брать кучу разрешений на установку лесов и ограждений.

Снимают крышу и ждут

О сохранении памятников студент строитель тоже знает немало, он был в разных городах нашей страны и ему есть с чем сравнивать.

«У нас проспект Карла Маркса, где почти все дома под охраной, довольно плотно застроен, и почти нет дыр. По сравнению с Ростовом-на-Дону все не так уж плохо. На проспекте большинство домов внесены в реестр объектов культурного наследия, и их никто не снесет, а вот на соседних улицах есть хорошие старые дома. Но их сносят, особенно „расселенки“ — берут в аренду, снимают крышу и ждут. Хотя реставрация в Ставрополе намного лучше, чем в других городах, но тоже есть проблемы. Здания не доводят до оригинала, выбирают цвета неправильные — кислотные», — обратил внимание Самохвалов.

Как пример привел нашумевший «Дом с привидениями» на Комсомольской, 100. «Том Сойер» провел свое собственное расследование и пришел к неутешительным выводам.

«Его взяли в аренду с обещанием закончить реставрацию к 2020 году. Я проходил мимо, посмотрел на заборе паспорт объекта и начал гуглить, что за компания. На заказчика, который нанял фирму для реставрации, оформлена строительная компания „ЮгКомСтрой“, у которой к слову нет лицензии на реставрационные работы, они просто сняли крышу. Так он и стоит. К 2020 году они уже ничего не успеют. Они просто уничтожают его», — пожаловался Самохвалов.

Бить тревогу по факту уничтожения «Дома с привидениями» призвал и урбанист, организатор фестиваля «Процессор» Влад Бойков. По его мнению, такая же ситуация и со зданием на Нижнем рынке по адресу Горького, 49. Прочные каменные стены и проржавевший балкон напоминают еще о былой красоте усадьбы.

Красивый фасад с туалетом на улице

«У нас еще остались ансамбли — на улицах Дзержинского, Орджоникидзе, Горького, в районе нижнего рынка. Там исторический облик города сохраняется пока, но он никем не защищен. В 2011 году администрация пыталась ввести мораторий на застройку в центре города, чтоб не спасти его от ЖК, но мораторий так и не был введен», — рассказал Бойков.

Многие видят в этих домах красоту и эстетику старого города, историю. Но мало кто бывал внутри. Жители «усадьб» ютятся в маленьких комнатушках и несмотря на 21 век, ходят за водой на улицу, а в туалет за шторку на кухне. Проводить коммуникации в эти дома технически сложно, а порой просто невозможно.

«Реставрировать их очень дорого, сносить по закону нельзя. Получается замкнутый круг. Надо вводить какие-то градостроительные нормы. Где-то можно перестраивать дом, сохраняя фасад. Но это сработает только в том случае, если ценен именно фасад. А если дом несет другую ценность, сложно сказать, что с ним делать. Памятник реставрировать очень сложно из-за большого количества законов, ограничений и норм, которые необходимо соблюдать. Существует не больше 10 организаций на весь город, имеющих допуск к таким работам», — отметил Бойков.

По его мнению, немаловажной проблемой является снос средовой застройки, которую зачастую не ценят даже горожане. Это те самые домики, которые окружают и создают атмосферу памятникам архитектуры.

«Взять музыкальную школу на Дзержинского. Красивейшее здание. Но слева девятиэтажка, справа — забор с металлопроволокой, еще левее дом с решетками на окнах. Из-за того, что среда вырубается, теряются и сами памятники. Эти домики вроде можно сносить, но в других странах это делается по-умному. В Рейкьявике старый город застроен новоделом, местные жители поясняют, что там не было памятников, поэтому те домики сносили, а сейчас на их месте ставится современный аналог того же дома. Там может быть подземная парковка, нормальные коммуникации, но концепцию они сохраняют. А у нас все памятники как будто не на своем месте, их хочется взять и перенести куда-нибудь в Санкт-Петербург. Такая же беда в Краснодаре, в Ростове — там средовой застройки уже практически не осталось», — подвел итог собеседник.