Сомнительная экспертиза: в деле экс-мэра Пятигорска найдены новые противоречия

Напомним, Ленинский районный суд города Ставрополя с апреля 2021 года разбирается в уголовном деле в отношении бывшего главы города Пятигорска Льва Травнева, которому вменяется превышение должностных полномочий в сдаче в аренду земель и выдаче разрешений на строительство на участках с ограниченным использованием. Всего в деле 4 эпизода — все эти объекты размещены во второй горно-санитарной охранной зоне.

На этой неделе в судебном заседании приняла участие эксперт со стороны обвинения.

Нужная квалификация

Экспертом по уголовному делу Следственный комитет привлек начальницу пятигорского управления правовой и экономической экспертизы Татьяну Лукашонок, которая рассказала на суде, что имеет стаж в юриспруденции более 35 лет и порядка 9 лет занимается экспертной деятельностью.

«У нас в уставе прописан такой вид деятельности как производство экспертиз и выдача экспертных заключений. Наш вид деятельности в соответствии с законом не попадает под вид деятельности, которая регламентируется правительством Российской Федерации. Поэтому мы не должны получать какие-либо разрешения», — заявила Лукашонок.

Эксперт пояснила, что в 2020 году она в разное время проводила две экспертизы по всем четырем эпизодам уголовного дела Льва Травнева, связанных со строительством автосалона «Лада центр Пятигорск», автозаправочной станции ООО «Флэш», магазина «Магнит» на улице Московской и многоквартирного дома ПМК «Зольская».

«Я — практикующий юрист, в прошлом — преподаватель, сотрудник правоохранительных органов, некоторое время работала главным юрисконсультом в администрации Пятигорска. Поэтому я могла ответить на вопросы экспертизы квалифицированно. Пользуясь методом логическим, диалектическим и используя свое знание нормативных документов. Всего вопросов в первой экспертизе было 11, не считая подвопросов. Ответить на все из них я не смогла из-за их формулировки о каких-то неизвестных, неупомянутых правовых актах», — рассказала Лукашонок.

Она процитировала один из вопросов, на который она не смогла ответить: «Содержит ли исследуемый правовой акт широту дистанционных полномочий в плане отсутствия или неопределенности сроков условий и оснований принятия решений, наличие дублирующих полномочий государственных органов и органов местного самоуправления, организаций и должностных лиц?». По ее словам, таких вопросов в экспертизе было больше половины. Но несмотря на это, она сделала выводы в этой экспертизе.

Отвечая на вопрос прокурора, эксперт пояснила, что проводила свое исследование по представленным следователем документам, изъятым из администрации: справки, договоры аренды, заявления арендаторов, кадастровые паспорта и прочее.

Противоречивое мнение

Судья, прокурор и защитники задавали эксперту вопросы отдельно по каждому эпизоду, чтобы понять, на основании каких правовых актов она делала свои выводы.

«Что касается разрешения на строительство магазина, я практически процитировала судебное решение, которое на тот момент уже состоялось. Поэтому я не могла давать оценку этому эпизоду. И долго не расписывала свое личное мнение. А вот о многоквартирном жилом доме ПМК „Зольская“, под строительство которого выделили большой участок земли с теплицами, ранее принадлежавшей „Горзеленстрою“, меня следователь допрашивала дополнительно. Очень раздраженно мне предъявляли, что я не руководствовалась какими-то судебными решениями, в которых было сказано, что не положено ни при каких обстоятельствах. Но с учетом состоявшейся сделки купли-продажи отчуждение земельного участка должно было быть произведено, но не в размере 23 тысячи квадратных метров», — заявила Татьяна Лукашонок.

По ее мнению, согласие администрация должна была дать только на земли под сами дома и земли, необходимые для их обслуживания, согласно нормативам, а не на весь массив земельного участка. Ну, а проезд той же строительной техники, по ее мнению, можно обеспечивать резервными дорогами, частным и публичным сервитутом, согласно нормативам. В историю формирования данного участка эксперт не вникала, а лишь решала, как она выразилась, правовую задачу.

«Поскольку есть судебное решение, по которому строительство данного объекта признано незаконным, следовательно, это строительство нарушило градостроительное законодательство в сфере защиты курортов, поскольку строительство расположено во второй горно-санитарной зоне. А значит, городу-курорту причинен экологический вред, нарушено право жителей Пятигорска на благоприятную окружающую среду, на возобновление курортных ресурсов, а соответственно, деятельность эта незаконна», — пояснила эксперт.

Что касается блочной АЗС на улице Теплосерной, по мнению эксперта, оно было возможно только в случае, если его строительство было запланировано по программе комплексного развития территорий. В любом другом случае заправка не имеет отношения к курортной деятельности, а значит, незаконна. На уточняющий вопрос она сообщила, что также обоснованием для строительства АЗС может служить градостроительный план, который по сути является более масштабным проектом комплексного развития территорий, но градостроительный план Пятигорска она не изучала.

По ее мнению, наливные контейнеры являются способом складского хранения, а значит АЗС приравнивается к запрещенным на участке нефтехранилищам.

«То же самое я говорю о строительстве „Лада Центра Пятигорск“ — возведение объекта потенциально вредного во второй горно-санитарной охранной зоне», — заявила Лукашонок.

По ее мнению, виноваты должностные лица, выдавшие разрешения. А согласно уставу, ответственность за постановления единолично несет глава города, вне зависимости от того, кто его подставил.

Споры вокруг законов

Напомним, что одним из главных законодательных актов, которые стали обвинительными в уголовном деле Льва Травнева, считается Постановление Правительства РФ от 07.12.1996 N 1425 (ред. от 05.06.2013) «Об утверждении Положения об округах санитарной и горно-санитарной охраны лечебно-оздоровительных местностей и курортов федерального значения». Практически все заседания по делу Травнева были посвящены попыткам понять тонкости формулировок положения и разобраться, нарушил ли их Травнев.

Дело в том, что в документе есть список объектов, которые нельзя размещать в горно-санитарных охранных зонах, но там не обозначены четкие характеристики этих объектов. Суд пытался разобраться, где проходит граница между нефтехранилищем и маленькой блочной автозаправочной станцией, между парковкой при автосалоне и автостоянкой.

Лукашонок же заявила, что данное постановление не подлежит расширительному толкованию.

«Там написано, что на территории второй зоны ГСО запрещаются… Это императив. Это толкование нормативного акта, исходя из его содержания. Это мое толкование. Если постановление содержит императивные нормы и конструктивно не содержит возможности расширительного толкования, то я так и пишу в заключении», — заявила Лукашонок.

Отвечая на вопросы адвоката, она не смогла пояснить разницу между обсуждаемыми понятиями, как их различает, например, Росреестр, какие из упоминаемых объектов состоят или не состоят в реестре опасных производственных объектов. Она отметила, что если в заключении об изучении данного вопроса нет ничего, то она его не изучала во время экспертизы.

Эфемерная глубина экспертизы

Еще, отвечая на вопросы прокурора, Лукашонок заявила, что не пользовалась правом самостоятельно формулировать вопросы, не спрашивала дополнительные документы, а пользовалась исключительно тем, что ей предоставил следователь.

«Я пользовалась нормативной базой Российской Федерации, органов местного самоуправления. Считаю, что мои выводы основаны на действующем законодательстве и подзаконных нормативных актах, сверила свою позицию с судебной практикой», — заявила Лукашонок.

Однако сторона защиты со скепсисом отнеслась к ее квалификации. Сама формулировка «правовая градостроительно-земельная экспертиза» — спорное понятие, в существовании которого усомнилась даже судья.

Также адвокаты попытались выяснить, какие исследования проводила эксперт, так как подобные экспертизы предполагают проведение полноценного исследования. На что Лукашонок ответила, что провела исследование документов, которые ей предоставил следователь.

Она отказалась от зачитывания текстов ее же экспертиз, сообщив, что помнит их. Однако так и не смогла ответить на некоторые немаловажные вопросы судьи, прокурора, адвокатов и самого Травнева. Вопросы эти касались и законов, на которых она должна была строить свое юридическое исследование, основаниях для ее выводов и главное - законности ее выводов. Отвечая на вопросы, она призналась, что не должна была указывать в экспертизе «незаконность» постановления, а лишь указать на нестыковки. Таким образом, Лукашонок сама отметила, что превысила свои полномочия.

Также к качеству образования эксперта было немало вопросов. Так как она училась в одном вузе, после нескольких лет декрета перевелась в другой, где училась уже заочно, параллельно получая еще одно образование в другом городе. Непонятно также, почему юриста, учившегося на гражданско-правовой специализации, привлекли к уголовному делу.

В ходе дачи показаний стало известно, что единственным учредителем Пятигорского управления правовой и экономической экспертизы, начальницей которой является Лукашонок, является Пятигорская городская благотворительная общественная организация инвалидов Чернобыля, одним из учредителей которой является супруг Татьяны.

Защитники Травнева признались, что были крайне удивлены некомпетентности эксперта, ошибкам в проведении экспертизы и неполноценности исследования. Они подали обращение в министерство юстиции по Ставропольскому краю с просьбой провести проверку и принять меры.