Страх, ненависть и пытки на Ставрополье: как лечили в центре «Новая жизнь»

На Ставрополье силовики пресекли деятельность так называемого реабилитационного центра «Новая жизнь». Он действовал на территории бывшей базы отдыха в селе Сенгилеевском на берегу Егорлыкского водохранилища в Шпаковском районе. Государственной регистрации у организации не было.

Под видом лечения от наркомании и алкоголизма в центре пытали и калечили людей за их же деньги. Даже опытные сотрудники правоохранительных органов были в шоке от описаний происходящего в закрытом заведении с тотальным контролем.

Изощренные пытки, тяжелые травмы, постоянные страх и унижения – корреспондент NewsTracker выяснил, с чем приходится сталкиваться жертвам «реабилитационных центров» каждый день.

«Новая жизнь» – новые правила

Силовики нагрянули на территорию центра «Новая жизнь» 24 августа. Здесь находились 25 реабилитантов и несколько сотрудников центра. Среди постояльцев были несовершеннолетняя девушка и по меньшей мере один человек с ВИЧ. Люди жили здесь от нескольких недель до нескольких месяцев. Плата за «лечение» составляла 30-50 тысяч рублей в месяц.

Обитатели центра, которые ежедневно подвергались физическому и психическому насилию без надежды добровольно покинуть стены заведения, восприняли визит правоохранителей как долгожданное спасение. Больше половины из них тут же написали заявления о похищении и насильственном лишении их свободы.

«Приехала мать и сказала, что мне нужно лечиться. Мне стало ее жаль, я согласился»

Среди них житель Невинномысска Герман – интеллигентный мужчина средних лет. Рассказывает, что узнал о центре из интернета, когда понял, что ему нужна помощь. Из-за проблем в семье Герман, как он сам говорит, сорвался, то есть ушел в запой. Лечащий врач-нарколог был не против его реабилитации.

«Никакой информации [о центре] до этого у меня не было. Я позвонил своему врачу, чтобы посоветоваться. Он сказал, ну, попробуй. Я и попробовал… Позвонил по телефону, который был на сайте. Со мной говорил какой-то Гарик. Фамилию я не знаю. Сюда я приехал 3 августа. У меня был срыв на почве личных переживаний, семейных проблем. Стал злоупотреблять алкоголем. Приехала мать и сказала, что мне нужно лечиться. Мне стало ее жаль, я согласился», - рассказывает Герман.

Он не знает, сколько мать заплатила за его пребывание здесь. Пока она подписывала бумаги, Герману устроили экскурсию по дому, в котором он проведет три следующие недели. Тогда он и понятия не имел, что это будут три недели настоящего ада.

«Не знаю, как для кого, но для меня график был тяжелый. Мне уже под полтинник и вставать в полвосьмого и ложиться в час-два ночи – тяжеловато. Каждый день – уборка. Бывало, что приходилось по несколько раз перемывать один и тот же якобы плохо убранный объект. Я был бы не против строгих правил, если бы это не доходило до абсурда и маразма. Можно было получить наказание за то, что спросонья забыл в туалете перевернуть табличку «свободно-занято». За это ты должен был целый день ходить с этой табличкой, примотанной к руке или повешенной на шею», - вспоминает Герман.

Время от времени проводились так называемые тренинги. На деле же они напоминали издевательства «дедов» над «духами» в армии. С той лишь разницей, что здесь над «дедами» не было вообще никакого контроля и издевательские практики легко могли закончиться травмой.

«Сегодня планировался так называемый тренинг «Стена». Все резиденты должны залазить друг на друга и делать такую «гору». Это унизительно, тяжело и, возможно, привело бы к каким-то физическим последствиям», - говорит Герман.

«Ты должен был целый день ходить с табличкой, примотанной к руке или повешенной на шею»

В центре действовала изощренная система наказаний-пыток за малейший проступок, каковым здесь могли счесть все, что угодно – от незакрытой двери до включенной лампочки.

«Телефонные звонки строго контролировались. Разговаривать можно было только на громкой связи. Был ряд запрещенных тем – табу. Нельзя было честно рассказывать, что здесь происходит. За нарушение могло произойти все, что угодно – в зависимости от настроения [контролера]. При мне Сашу на полчаса отправили под холодный душ с сильным напором. Затем ему устроили так называемый «танк» – примотали к голой кровати без матраса. Резиденты еще рассказывали, что раньше заматывали в ковер», - рассказывает Герман.

Над реабилитантами – их называют здесь «резидентами» – надзирали бывшие клиенты центра, теперь «вылечившиеся». Их здесь называют «стажерами», «волонтерами», «консультантами», в зависимости от положения в своеобразной иерархии центра. У них неограниченная власть наказывать, пытать и унижать остальных.

«Постоянная атмосфера напряжения. Некоторые консультанты, особенно Михаил, всячески старались унизить человеческое достоинство, подавить психологически. Может, в других реабилитационных центрах эта система и работает, но сама атмосфера, в которой все это происходило, не соответствовала тому, чтобы человек выздоравливал. К тому же, заплатив немалую сумму», - говорит Герман.

Никакой медикаментозной или психологической помощи постояльцы центра не получали. Если кому-то нужны были лекарства, их можно было взять с собой при заселении. Все лечение в реабилитационном центре заключалось в превратно понимаемой трудотерапии, строжайшей и бессмысленной дисциплине и регулярных наказаниях. Покинуть центр было невозможно.

«Я пытался уйти из центра, подходил к Гарику и психологу (Ольга или Валентина, не помню, как зовут), говорил, что у меня возникли личные трудности. Но мне было отказано», - говорит Герман.

Попытки побега строго пресекались и снова наказывались. Беглецов наказывали особенно строго на глазах у всех остальных – чтобы не было повадно.

«Я пытался уйти из центра, но мне было отказано»

Уйти любой ценой

Рано или поздно почти у всех обитателей «Новой жизни» возникает мысль о побеге.

Иван – рослый брюнет спортивного телосложения – приехал в центр из Ставрополя. У него уже был опыт нахождения в заведениях для наркозависимых. Поэтому он предусмотрительно приехал без телефона и документов, чтобы нечего было отобрать.

Иван рассказывает, что купился на рекламу и рассказы о «новой программе». Понравилось и то, что «рехаб» находится на живописном берегу водохранилища, где можно заниматься спортом и рыбачить.

«Приехал в реабилитационный центр 7 июля. Я знал, что у этих людей есть реабилитационный центр «Перспектива», который находится в Ставрополе на Чапаева. Сюда меня привезли, сказали, что новый центр, новые возможности, озеро, рыбалка, спорт. Я решил приехать сюда», - говорит Иван.

Но уже в первые минуты пребывания в «Новой жизни» молодой человек понял, что здесь творится что-то неладное.

«Меня смутило то, что мне запретили общаться с остальными, кто здесь находился. Были два человека, так называемые «таксисты», которые водили меня по дому. Самовольно я передвигаться не мог», - рассказывает Иван.

Лишь через три дня происходит нечто вроде обряда инициации – новичку разрешают подняться на верхние этажи дома и присоединиться к остальным, к так называемой «семье». Лишь с этого момента разрешено общаться с другими реабилитантами. При этом темы для общения строго ограничены.

«Общаться можно было только о выздоровлении. Разговаривать в центре просто так, на какие-то посторонние темы запрещали. Если кто-то видел, что ты разговариваешь на какие-то отвлеченные темы, которые не касаются центра, о доме, еще о чем-то, то за такие разговоры давали так называемое «последствие». Ты должен был писать что-то унизительное о себе. Например: «Я безответственный ленивый сорняк. Если я буду впредь безответственно относиться к своим вещам, обязанностям, выздоровлению, то скоро заторчу и сдохну как сутулая собака под обоссанным забором». Меня как личность это очень сильно оскорбляло», - вспоминает Иван.

Скороговорку о «сторчавшейся сутулой собаке» он произносит без запинки – сказались многие часы переписывания одной и той же фразы.

Через 17 дней пребывания в центре Иван решил уйти. Но это оказалось невозможно. На его просьбы консультанты сначала отвечали уклончиво. А когда он поставил ультиматум – перешли к угрозам.

«Я зашел в консультантскую и сказал, если вы меня не выпустите, я буду тут все у вас разносить. Тогда Гарик с улыбкой на лице сказал мне: «Ну, будешь разносить – будешь купаться и в ковре лежать». Так как я видел, как было с другими ребятами, я решил подождать, чтобы не нарываться на пытки», - говорит Иван.

Если я буду впредь безответственно относиться к своим вещам, обязанностям, выздоровлению, то скоро заторчу и сдохну как сутулая собака

О том, чем заканчиваются попытки прорваться на свободу, Иван видел своими глазами. Один из постояльцев центра пытался сбежать через окно на третьем этаже, спрыгнул вниз и сломал обе ноги. Мужчину отвезли в больницу, где ему наложили гипс, а после этого… вернули в центр. Там он находился без какой-либо медицинской помощи вплоть до визита силовиков.

Концлагерь нашего времени

Корреспонденту NewsTracker стали известны имена организаторов и сотрудников реабилитационного центра «Новая жизнь» в селе Сенгилеевском. Руководителем является некто Алексей Скоков, ранее привлекавшийся к уголовной ответственности по статье об употреблении наркотиков. Его подручными были Гарик Григорян, Роман Имбро, Александр Зебницкий и Джейхун Поладов.

Зебницкий и Поладов – бывшие сотрудники правоохранительных органов, сами некогда проходившие лечение в центре «Новая жизнь». Зебницкий работал в МВД по Ставропольскому краю, сейчас пенсионер. Поладов – бывший сотрудник Следственного управления СКР по Краснодарскому краю.

Брат Джейхуна Поладова – действующий сотрудник Следственного комитета, работает в Калмыкии. Мы связались с ним, чтобы узнать, был ли он в курсе проблем брата, о том, где он находится и чем занимается.

«Вообще не знаю, о чем вы говорите, о каком центре, я понятия не имею», - сказал Эмин Поладов и положил трубку. Больше для комментариев он был недоступен.

Бизнес-модель центров, подобных «Новой жизни», проста, если не сказать примитивна. Подобные заведения завлекают клиентов агрессивной рекламой в интернете и на улицах – все видели эти расклеенные повсюду объявления типа «Помощь наркозависимым». Нередко отчаявшихся родственников наркоманов и алкоголиков убеждают тем, что помощь оказывается бесплатно.

На самом деле «лечение» в таких центрах всегда обходится родственникам клиентов в довольно крупные суммы. Прайс-лист «Новой жизни» примерно отражает расценки в большинстве подобных заведений – 30-50 тысяч рублей в месяц. Помножить это на количество реабилитантов центра – в месяц выходит 750 тысяч – 1,2 миллиона рублей. А учитывая, что на содержание самих постояльцев тратятся мизерные суммы, то чистая прибыль владельцев центра исчисляется сотнями тысяч рублей в месяц. Некоторые бизнесмены содержат по два-три и больше центров на территории региона.

По всей стране действуют сотни таких полулегальных «реабилитационных центров», которые на самом деле являются концлагерями с бизнес-функциями. Власти смотрят на них сквозь пальцы, ведь лечение наркозависимых в обществе понимается как абсолютная необходимость и для достижения этой цели любые средства хороши. То, что творится за стенами таких центров, мало чем отличается от тюрем. Пытки, тяжелые травмы, изнасилования и постоянный психологический прессинг – в конце концов людей здесь никто не лечит, они нужны лишь для того, чтобы родственники продолжали платить деньги, а сами реабилитанты желательно помалкивали. Отсюда и стремление сломать их психически.

Чистая прибыль владельцев центра исчисляется сотнями тысяч рублей в месяц

В марте 2016 года на всю страну прогремел трагический случай в Башкирии. В городе Стерлитамаке при пожаре в реабилитационном центре погибли 12 человек. Во время следствия выяснилось, что люди были заперты в одном помещении на ночь. Некоторые из них были скованы наручниками. После этого происшествия в реабилитационных центрах прошли проверки, но инспекторы проверяли лишь соблюдение пожарных правил.

Сейчас большинство подобных «концлагерей» продолжает работать при попустительстве властей и надзорных органов, ежедневно калеча и подвергая психологическому давлению тысячи россиян. И лишь в единичных случаях, в результате таких операций, как в селе Сенгилеевском, несчастных заключенных удается освободить.